Аллан Кватермэн

– Господин, дама и девочка, – воскликнул Гуд, вглядываясь в трио сквозь свое стеклышко, – шествуют самым цивилизованным манером, по прекрасному саду нам навстречу. Повесьте меня, если это не самая любопытная вещь, которую мы видели!

Гуд был прав. Странно было видеть здесь этих европейцев; это походило на сон или на сцену из итальянской оперы. Но сон обратился в действительность, когда мы услыхали слова, обращенные к нам на чистейшем шотландском наречии:

– Здоровы ли вы, господа? – сказал мистер Мекензи, седоволосый, угловатый человек, с добрым лицом и красными щеками. – Надеюсь, что вижу вас в полном здравии. Туземцы сказали мне, что час тому назад выследили две лодки с белыми людьми, плывущие по реке, и мы поспешили встретить вас!

– Я так рада снова увидеть белых людей! – произнесла дама, прелестная, изящная на вид особа.

Мы сняли шляпы и представились.

– А теперь, вы, наверное, устали и проголодались, господа! – сказал мистер Мекензи. – Пойдемте! Мы очень рады видеть вас! Последний белый человек, который приехал к нам год тому назад, был Альфонс – вы его увидите!

Мы пошли по откосу холма, нижняя часть которого была отгорожена и представляла собой сады, полные цветов и овощей. По углам этих садов группировались грибообразные хижины, занимаемые туземцами, которым покровительствовал мистер Мекензи. В центре садов была проложена дорожка, окаймленная по обеим сторонам рядами апельсиновых деревьев; они были посажены не более десяти лет тому назад, но в этом прекрасном климате разрослись до невероятных размеров и были обременены золотистыми плодами. После довольно крутого подъема, мы подошли к прекрасной ограде, заключавшей пространство земли в 4 акра, где находился собственный сад, дом, церковь и другие строения мистера Мекензи, на самой вершине холма. И что это был за сад! Я всегда любил хорошие сады и всплеснул руками от восторга, когда увидел сад миссионера. Рядами стояли здесь все лучшие европейские плодовые деревья. На вершине холма климат был так ровен, что все английские растения, деревья, цветы произрастали великолепно, были даже некоторые разновидности яблок. Была здесь земляника, томаты, и какие еще! Дыни, огурцы, всевозможные виды растений и плодов…

– Великолепный у вас сад! – сказал я с восхищением и с некоторой завистью.

– Да, – ответил миссионер, – сад очень хорош и вполне вознаграждает все мои труды. И климат здесь благодатный! Если вы посадите в землю персиковую косточку, она принесет вам плод через три года, а черенок розы зацветет через год. Прекрасный климат!

Мы подошли ко рву, наполненному водой, на другой стороне которого возвышалась каменная стена с бойницами в 8 футов вышины.

– Там, – сказал мистер Мекензи, указывая на ров и стену, – за этой стеной «magnum opus», там – церковь, а по другой стороне – дом. Мне потребовалось двадцать человек туземцев, которые два года рыли ров и строили стену, и я не был спокоен, пока работы не были окончены. Теперь я вполне огражден от всех дикарей Африки, потому что поток, наполняющий ров, вытекает из-под стены, журчит одинаково летом и зимой, и я всегда держу в доме запас провизии на четыре месяца!

Пройдя по дощечке через ров, мы пролезли через узкое отверстие в стене и вошли во владения мистера Мекензи, именно, в его чудный сад, красоту которого трудно описать. Я никогда не видел таких роз, гардений, камелий (редкие сорта даже в Англии). Тут была целая коллекция прекрасных луковиц, собранных маленькой дочкой миссионера, мисс Флосси. В середине сада журчал фонтан, с каменным, очень красиво устроенным бассейном. Дом представлял собой массивное строение, с прелестной верандой, и был построен в виде четырехъугольника, четвертая сторона которого, вмещавшая кухню, была отделена от дома. Прекрасный план постройки в такой жаркой стране!

В центре четырехъугольника находился самый замечательный предмет из всего виденного нами в этом прелестном месте – оригинальное дерево, имевшее триста футов в вышину; ствол его имел 16 футов в диаметре. Высоко, на семьдесят футов, поднимался прямой прекрасный ствол, без единой ветви, а наверху широко разрослись темно-зеленые сучья, имевшие вид гигантских листьев, раскинулись над домом и садом, осенили его благодатной тенью и в то же время, благодаря вышине, не препятствовали свету и воздуху проникать в дом.

– Какое замечательное дерево! – воскликнул сэр Генри.

– Да, вы правы, удивительно красивое дерево! Во всей стране, насколько я знаю, нет такого другого! – ответил миссионер. – Я называю его сторожевой башней. Когда мне нужно, я прикрепляю веревку к нижним сучьям и поднимаюсь на дерево со зрительной трубой. Я могу видеть с дерева на 15 миль кругом. Но я забыл, что вы голодны, а обед готов. Идемте, друзья мои! Я расскажу вам, как мне удалось заполучить французского повара!

Он направился к веранде. Я последовал за ним. В это время дверь, ведущая из дома на веранду, отворилась, и появился маленький, проворный человек, одетый в синюю бумазейную куртку, в кожаных башмаках, замечательный своим хлопотливым видом и огромными черными усами.