Аллея ангелов

— Он мне сразу не понравился. Знал, что вытворит этакое. — Я вопросительно подняла брови, на что парень доходчиво пояснил. — Интуиция.

— Как думаешь, она это переживет?

— Ещё как переживёт. Будет цвести и пахнуть, — хмыкнул Дая и наложил Сириус и Сэн их еды в миску.

— Дайя, мог бы и повежливей. Всё-таки она моя подруга, — обиделась я за Ники.

— Ангелин, можешь не верить, но потеряв пустую сволочь, Ника приобретет настоящую любовь.

— Что?

— Интуиция, — пожал плечами Дая. — Ты давай готовься к отъезду, а я за скутером смотаюсь. Он до сих пор на стоянке, если ты не забыла. Вернусь — отвезу к Нике.

Парень быстро набросил куртку и перед выходом крикнул:

— Ангелин, ты готовишь так же ужасно, как и моя мама…

— Чего? А ну стоять! — взревела и понеслась следом, но Дая уже исчез на крыше одной из домов.

~*~

В назначенное время мы встретились у Ники перед домом. Сегодня даже Фиона умудрилась не опоздать.

— Когда будешь готова, позвони мне, — распрощался Дая и уехал.

— Ну что ж, девчонки, пора спасать нашу красавицу, — подвела итог Эни, и мы нажали на дверной звонок.

Вышел дядя Крит, весь бледный и уставший, и впустил нас в дом. Знакомая творческая атмосфера. Холсты по всему дому, разлитая краска на полу, необходимая для лепки фурнитура, разбросанные кисти. Я уже привыкла к этому беспорядку и не особо обращала внимания. Мы не стали говорить лишнего и сразу же поднялись в комнату к подруге.

— Тук, тук, Ника, это мы. Можно войти? — позвала Фиона, постучав в дверь.

— Заходите, — сиплым голосом разрешила подруга.

Переглянувшись, мы толкнули дверь и оказались в полутёмной комнате. Ника сидела на кровати, а рядом с ней, приобняв за плечи, Ким!

— Ким?! Что ты тут делаешь? — удивились мои подруги.

Только одну меня картина не особо поразила.

«Дайя Смэш, почему ты всегда оказываешься прав?!»

~*~

— Ну как прошла встреча? — довольно улыбнулся мне Дайя, когда заехал забрать от Ники.

— Зачем меня спрашиваешь, красавчик. Неужели твоя интуиция сегодня в отгуле? — съехидничала я, усаживаясь сзади.

— Ах если бы… Но вижу, я оказался прав.

— Вот и умничка, что был прав, — похвалила я и прижалась щекой к его теплой спине. Шершавая ткань пальто приятно грела замёрзшую кожу. — Я так за неё рада. Постоянно искать кого-то, совершать ради этого ошибки и безумства, а потом внезапно узнать, что он, оказывается, всегда находился рядом.

— В поиске и состоит вся наша жизнь, Ангелин.

— И опять ты прав… Кстати, какие ещё планы на сегодня?

— У меня, лично, бороться с жутким воем «сигнализации» в ближайшие двадцать минут езды с тобой. — Дая недовольно тряхнул головой.

— Хахахах, в таком случае в мои планы входит терроризировать твою интуицию всю дальнейшую дорогу, — засмеялась я.

— Звучит неплохо, — захохотал одноклассник. А потом неловко предложил, — хочешь, ко мне зайдем. С родителями познакомишься…

— Давай, — согласилась я.

Мы замолчали и сконцентрировались на своих занятиях: я — вызывать дикую головную боль у парня, а он — стараться их пережить.

— Только Дая… у меня просьба…

— Слушаю.

— Не молчи, пожалуйста. Твой голос очень приятно звучит, если приложиться ухом к спине, — краснея призналась я. Хорошо, что он смотрит вперёд, а не на меня.

— Как хочешь, — парень немного задумался. — Есть одна легенда — о птице, что поёт лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает своё гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания…

~*~

Встретила нас мама Дайя. Она широко улыбалась и смотрела с таким видом, словно точно знала, что именно сегодня и сейчас я должна буду находиться у неё в доме.

— Ребята, заходите скорей, как раз к ужину успели, — пропела она молодым и энергичным голосом.

Маму Дайя я знала и раньше, но дальше соседских отношений не заходило. Наши родители сблизились, когда я сломала ногу с ребром и женщине пришлось с мужем и сыном отвозить меня в больницу. В тот период она очень сильно помогла моей маме с домашними делами и советами об уходе за больной дочкой. Меня всегда удивляло, что ей удавалось одновременно быть везде и делать множество вещей. Но чисто внешне она не оставила в моей памяти каких-то особенных впечатлений.

Только сейчас я смогла ее хорошо рассмотреть и понять, что зря не обращала внимание на ее внешность. У женщины были яркие карие глаза, именно их и унаследовал сын, черные как смоль волосы, струящиеся как ручеек по спине, стройная фигура, что даже подросток мог позавидовать. Каждая ее черта говорила о том, что время и пространство ей не чуждо.

— Не, мам, спасибо, мы как раз только что покушали, — отказался Дая, чмокнув маму в щеку. — Привет пап.