Аллергия на убийства

Флэннери был вдовцом и имел дочь сорока двух лет. Из-за неё-то он и пришёл. Судя по всему, она уже месяц встречалась с мужчиной гораздо моложе себя, и Флэннери хотел выяснить подноготную кавалера.

— Вы хотите прощупать его только потому, что он моложе вашей дочери?

— Не просто моложе. На тринадцать лет моложе. — Подавшись вперёд, Флэннери вперил в меня взгляд и с нажимом произнёс: — Послушайте, миссис Шапиро. Я волнуюсь за девочку. Она слишком доверчива.

Я попыталась развеять его сомнения:

— Немало женщин очень счастливы с мужьями, которые моложе их. — Он хотел было возразить, но я не дала: — Такие браки сейчас обычное дело. Позвольте задать вам вопрос, мистер Флэннери. Если бы всё обстояло наоборот — будь ваша дочь моложе своего бойфренда, — вас бы это тоже беспокоило?

— Ну… наверное, нет. Но не это главное. Вот, взгляните… — Он достал из заднего кармана потрёпанный кожаный бумажник, откуда, пошелестев, извлёк фотографию и положил на стол, прямо передо мной. я взяла снимок в руки. Изображённую на фото женщину нельзя было назвать хорошенькой. Или хотя бы привлекательной. Откровенно говоря, она была довольно невзрачной. Я вопросительно взглянула на мистера Флэннери, давая понять, что не пойму, куда он клонит.

— Айрин, моя дочь, сделала этот снимок для паспорта в прошлом году. Не сказать, чтобы красотка, верно?

Я смущённо отвела взгляд:

— Ну, по-моему, у неё приятное лицо. И потом, эти паспортные снимки всегда получаются ужасно. Свой я даже хотела сжечь, — добавила я с нервным смешком.

— Этот снимок скорее лестный.

— Послушайте, мистер Флэннери, — не без раздражения заметила я, — если ваша дочь не похожа на Хитер Локлир, это ещё не значит…

— Видели бы вы Картера. Его так зовут — Картер. Не кокай-нибудь там простенький Боб, или Джим, или Билл. — Флэннери с отвращением покачал головой. — Картер, — повторил он, будто выплюнул это имя. — Высокий блондин с ослепительно белыми зубами. Прямо кинозвезда.

— А кем он работает? — спросила я, ожидая услышать что-то вроде «Он занимается ценными бумагами», или «Он управляет недвижимостью», или «Он импресарио» — подобные занятия вполне могут быть законными, но, с другой стороны, самое ходовое прикрытие для мошенничества.

Вместо этого мне сообщили:

— Он микробиолог.

Нелегко говорить с отвисшей челюстью, но я ухитрилась:

— А ваша дочь — она кто по профессии?

— То же самое — микробиолог. Они вместе работают.

Я встала и в два шага пересекла свой кабинет (а больше шагов тут и не сделаешь). Потом сняла с вешалки на двери чёрный плащ Джона Флэннери и протянула ему:

— Держите. — Теперь уже челюсть отвисла у него. — Очевидно, этот Картер менее подвержен предрассудкам, чем вы думаете, и уж, без сомнения, куда меньше, чем вы сами. Советую вам, мистер Флэннери, присмотреться к своей дочери, оценить её незаурядный ум. Возможно, это поможет вам понять, что он видит в ней.

Прежде чем уйти, визитёр отпустил пару-тройку нелестных слов в мой адрес, чем только укрепил ту радость, которую я испытала, вышвыривая его. И пусть даже после завершения дела Корвин на моей тарелке не окажется ничего, кроме горы неоплаченных счетов, — плевать.

В этот момент я чувствовала, что защищаю не только неведомую мне Айрин, но также Эллен, себя саму и всех остальных женщин. Ну, по крайней мере тех из нас, кто не похож на Хитер Локлир.

Как ни странно, встреча с Флэннери помогла успокоить мою растревоженную совесть. Если уж я с лёгкостью отказалась от такого лакомого кусочка, то вряд ли стану подсознательно затягивать дело Кэтрин Корвин, дабы обеспечить себя источником доходов. а эта мыслишка в последнее время начала меня тревожить. Вероятно, возникла она как следствие полнейшего отсутствия прогресса, а затем укрепилась благодаря более чем прозрачным намёкам кое-кого из Корвинов и их домочадцев.

Однако Джон Флэннери помог мне покончить с сомнениями. Ясно как день — я продолжала расследование лишь потому, что не была на сто процентов уверена, что сделала всё возможное.

Через несколько минут я с новым рвением схватилась за свои записи. Надо как следует сосредоточиться. Если здесь есть хоть малейшая зацепочка, я её непременно отыщу. Однако когда пару часов спустя я захлопнула папку, плодом моих стараний была только резь в глазах.

А может, я и правда сделала всё, что в моих силах? Но сдаваться пока рано. Вдруг на меня снизойдёт откровение? В общем, денёк-другой подожду.

Перед самым уходом домой я позвонила Эвелине Корвин — просто так, отметиться, как и обещала. Сказала, что ничего нового не обнаружила, но продолжу изыскания.

а сама при этом подумала: а осталось ли где искать?

Глава 24

Назавтра была суббота, так что я решила себя слегка побаловать и отключила будильник. В десять утра, приоткрыв один глаз, глянула на часы и тотчас снова уснула. А когда пробудилась окончательно, было начало двенадцатого. Поборов искушение поваляться ещё часок — хорошенького понемножку, — я выползла из постели.