Аллигат (СИ)

Круто! Ольге не хватало воздуха. Строчки не просто прыгали перед глазами. Они ещё и расплывались! Одно дело находиться два года в ссылке и вести тихую и скромную жизнь затворницы, другое — прослыть прелюбодейкой, любовницей… баронета. Этого ничтожества! Этого…

— Я еду в Сафрон-Уолден, — отодвинула она бумаги и встала, не считая нужным объяснять причину отказа.

— Не едете, — мужчина, перекрыв ей выход, надавил на её плечо, насильно возвращая на сиденье стула.

— У меня нет выбора? — спросила «виконтесса» дрогнувшим голосом, морщась от неприятного ощущения касания к её плечу. — Вы думаете, что смеете указывать мне, как жить? Это моя жизнь, а не ваша. Я живу, а не вы. Буду я дышать или задыхаться — зависит только от меня!

Чёрный гриф приблизил к Ольге побагровевшее лицо:

— Я вчера побывал в поместье Малгри-Хаус. Ваш муж уже всё знает… о нас.

— Нет никакого «нас», — усмехнулась она. — Я буду всё отрицать. Я на вас подам иск в суд за клевету и распространение ложной информации.

— Вы ведь не хотите, чтобы я его убил?

— Кого? — невольно вздрогнула она.

— Лорда Малгри.

— При чём здесь лорд Малгри? — на какой-то миг ей показалось, что она ослышалась.

— Вы любовники, — в глазах баронета мелькнула досада. — Я видел, как вы вместе ушли от церкви, и проследил за вами.

— Вы видели… — глаза Ольги блуждали по столу: по бумагам, чернильному прибору, книгам, чугунной статуэтке коня. — Это вы написали те письма, — показалось, что животное качнулось, махнуло хвостом и осуждающе повернуло голову в её сторону.

— Нет. Но я намерен убить графа на дуэли. Подпишите документы, и я не стану вызывать его на поединок, — он подвинул бумаги под руку Ольги.

Она решительно отодвинула их, вспоминая, что ещё знает о дуэлях? Этих пережитках прошлой эпохи. Этого неизбежного зла, которое приходилось терпеть до тех пор, пока не появился закон, воздающий по заслугам за поруганную честь. А до тех пор на дуэлях погибал цвет знати. Косой взгляд, случайно оброненное слово, нечаянный жест могли стоить его владельцу жизни.

— Баронет не смеет сделать вызов потомственному графу, как и наоборот, — серьёзно сказала она.

— Уже завтра мне будет пожалован наследственный титул барона, — напомнил Барт.

— Граф не примет вызов даже от барона. Вы должны находиться с ним на одной социальной лестнице. Для соблюдения всех формальностей существуют секунданты. Они не допустят нарушения правил дуэльного кодекса.

— Поединок будет проходить без секундантов, — ухмыльнулся Чёрный гриф и пригладил редкие влажные волосы. — И граф его непременно примет. Я позабочусь, чтобы ваш искуситель умер быстро. Не сомневайтесь: с расстояния в сорок шагов я из десяти выстрелов десять раз попадаю в игральную карту, закреплённую в центре мишени.

Ольга не сомневалась. Барт Спарроу был потомственным военным, и стрельба из пистолета для него не была невинным развлечением. Он был уверен в своём успехе.

— Вы шантажируете меня, — потрясённо выговорила она.

— Как вы думаете, миледи, что предпочтёт лорд Малгри: принять вызов или сделать достоянием общества позорящие честь потомственного аристократа отношения с женой сына? Как бы после огласки его сиятельству не пришлось пустить себе пулю в лоб.

Ольга опустила ресницы, скрывая набежавшие слёзы. Лихорадочно думала: что хуже — мнимая измена Шэйлы с баронетом и развод через месяц или смерть Мартина? Она задыхалась, хватая воздух открытым ртом. Мысль о том, чтобы жить с сознанием того, что стала причиной смерти лорда Малгри, была невыносимой. Это ли не любовь? Когда по теории Роберта Стернберга присутствуют три её составляющие! Когда близость и влечение с обеих сторон налицо! Обязательства? Они, несомненно, были бы при других обстоятельствах. Мариам Линтон? Ольга была уверена, что Мартин вступил с ней в отношения из безысходности. Чтобы забыть, чтобы забыться. На что готова она пойти? Выбор очевиден.

— Чего вы хотите, миледи? — прервал её мысленные терзания Чёрный гриф. — Похоронить лорда Малгри и уехать в Сафрон-Уолден и там, возможно, погибнуть? Или через месяц стать моей женой и уехать в Китай? — он разложил перед ней два документа и протянул ручку.

— Сэр Барт, зачем вы это делаете? Я никогда не полюблю вас, — Ольга даже не старалась скрыть звучащее в голосе отвращение.

Мужчина вскинул голову. Сильный, злой, непреклонный.

— Выбирай! — глухо вскрикнул он, отбросив в сторону хорошие манеры. — Или ты станешь мне любящей женой, или твоего любовника найдут в лесу с пулей во лбу! Выбирай же! — прижал пальцем к столу брачный договор, вплотную подвигая женщине.

Она подписала оба документа. Не глядя.

Баронет омерзительно улыбнулся, сложил бумаги и спрятал их во внутренний карман сюртука.

Когда Ольга встала, он подступил к ней и сжал её плечо. Он был близко. Слишком близко.

— Я желаю только вас. От макушки до кончиков пальцев на ваших прелестных ножках. Такую неприступную, холёную, гордячку, — торопливо заговорил Барт.

Ольга слышала исходящий от него запах: тошнотворный, затхлый, удушливый.