Аллигат

— Понимаю, — с готовностью кивнула Ольга, — и беру на себя всю ответственность за отказ следовать вашим предписаниям.

— Вы сняли электропатический пояс, — проигнорировал он явный намёк на его отставку.

— Сняла. Мне он не нравится, — пусть она выглядит в его глазах глуповатой. Лучше так, чем медленная смерть от непонятного изобретения шарлатанов.

— Так нельзя, миледи. Я призван лечить вас.

— От чего лечить? Простите, доктор, можно спросить, где вы учились на врача?

От неожиданного вопроса он неловко развернулся к сиделке, словно ища её поддержки. Бессознательно тронув брегет в кармашке жилетки, уставился в глаза виконтессы:

— Вы подвергаете сомнению мои медицинские знания и долголетний опыт врачебной практики? — его гладко выбритый подбородок подрагивал, пушистые баки на щеках топорщились.

Да, подвергаю и очень хочу посмотреть лицензию на вашу медицинскую деятельность! — не отвела Ольга от его лица горящего негодованием взгляда. От готового сорваться возражения покалывало язык. На худой конец, она бы заглянула в диплом доктора. Вместо этого «виконтесса» подавила вздох и отметила чистые руки Айболита. Миролюбиво ответила:

— Ну что вы, мистер Пэйтон, мне не совсем понятно, от чего вы меня лечите.

— Я обсудил это с лордом Малгри.

— Я бы тоже хотела услышать свой диагноз. Если вы скажете, что у меня было сотрясение мозга, то с этим уже всё в порядке. Я вылежала положенный срок, голова не кружится, меня не тошнит, аппетит хороший. Я уже самостоятельно хожу, читаю, здраво мыслю.

— И живот не болит?

— Нет, — вспомнила она, что и раньше слышала от доктора упоминание о животе и удивлялась этому. — Почему у меня должен болеть живот?

— Как же… Вы потеряли ребёнка… Вы не помните? — он подозрительно всматривался в её лицо.

Ольга онемела. Это оказалось для неё ударом ниже пояса. Её предшественница потеряла ребёнка? Какое выражение было на её застывшем маской лице, она видеть не могла, но Пэйтон беспокойно вздохнул и виновато сказал:

— Простите, миледи. Не следовало напоминать вам.

Тяжёлый взгляд доктора остановился на её лице. Его руки нащупали ручку саквояжа и навели Ольгу на мысль, что ей собираются вколоть наркотик. От воспоминания о «кондитерском» шприце, она быстро пришла в себя и, не моргнув глазом, солгала:

— Я ничего не забыла. Со мной всё в порядке, мистер Пэйтон.

— Всё же я должен сделать вам укол морфина, — вскочил Айболит и поспешно водрузил на стул медицинскую сумку. Распахнул её: — Когда вы потеряли ребёнка в первый раз, у вас была запоздалая вспышка истерии.

У Ольги потемнело в глазах: был ещё и первый раз?

Она выставила руку, протестуя:

— Не надо укола, я справлюсь. Обещаю вам — истерики не будет.

Всё оказалось хуже, чем она думала. Шэйла потеряла ребёнка дважды. Что это? Беспечность или преднамеренность? Если брать в расчёт отношения между супругами, то Ольга не удивилась бы желанию виконтессы не иметь детей от нелюбимого мужчины. Но это противоречит морали викторианской эпохи, когда был развит культ семьи, и рожать много детей, как правящая королева Виктория, было нормой. Как бы там ни было, но родить наследника и продлить род своего мужа — первая и самая главная обязанность женщины, особенно в браке по расчёту. Первенец, особенно мальчик, родившийся с золотой ложкой во рту, станет наследником не только титула, но и всего состояния графа Малгри. Отсутствие любви между супругами в данном случае не играет никакой роли. Тем более что зачатие состоялось, и не раз. Стэнли и Шэйла, как видно, понимают, что супружеские обязанности и любовь — не одно и то же.

Проблемы были у виконтессы и её мужа, а душа болела у Ольги.

— Как же не надо? — услышала она голос доктора, отвлекаясь от дум. — Я вижу, вам нехорошо.

— Мне уже заранее плохо от вашего укола, — возразила она, морщась. — Вам ли не знать, что морфий опасен и вызывает привыкание организма. Согласна, что он снимает боль. Но и одновременно разрушает головной мозг, парализует дыхание. От этого можно умереть.

Произнеся это, она ужаснулась. Скорее всего, так и было: леди Хардинг умерла от передозировки морфия. Ещё сверху тот электрический пояс.

Пэйтон продолжал держать руку на открытой сумке:

— Кто вам такое сказал, миледи? Вы неправильно понимаете его действие. Я вам сейчас всё объясню, — обернулся он на сиделку, напряжённо выпрямившуюся в ожидании указаний.

В какой-то миг Ольге показалось, что её сейчас скрутят и насильно сделают инъекцию, предварительно упаковав в электропатический пояс. Название-то какое противное!

— Хорошо, — устало согласилась она, вспомнив, что имеет дело с дилетантом, — пусть я ничего не понимаю в медицине, но уколы делать я себе больше не дам. Со своими страхами я справлюсь сама.

Хотелось добавить открытым текстом, что она больше не нуждается в его услугах и опеке сиделки.