Аллигат

Проходя к выходу, как бы невзначай она задела плечом языкатую Флосси, на самом деле сомневаясь в своих словах. До болезни миледи так и было. Мадди ходила за ней по пятам, и та не давала ей присесть даже на краешек стула хотя бы на несколько минут. Постоянно дёргала, тыкала пальцем в неровно сложенные платья, не туго свёрнутые ленты, плохо разглаженные носовые платки, воротнички, манжеты, простыни, заломы на салфетках. Заставляла всё несчётное раз перекладывать и пересчитывать. А теперь ей, и правда, казалось, что она больше хозяйке не нужна. Та перестала её замечать! В чём дело, Мадди не понимала.

— Энн, мускат! И устрицы давай! Да что ж ты неповоротливая такая! — злилась кухарка на нерасторопную племянницу.

— А что она обзывает меня деревенщиной? — фыркнула Энн, краснея, от чего на её лице пропали веснушки.

— А кто ты, как не деревенщина? — вздёрнула бровь Мадди. — Вон, и рот открыла. Паук заползёт.

— Хватит языком чесать, — прикрикнула на неё кухарка, заливая рыбный пирог белым соусом. — Флосси, заканчивай. Накрывай полосками теста и ставь запекаться. А ты, Энн, берись-ка за цыплят, да поживее. Привыкла дома в деревне всё делать не спеша, вразвалочку.

— Никого я не ловлю, — пробубнила конопатая, откладывая в сторону очищенную головку луковицы и засыпая приготовленные специи в закипевшую воду для маринада. Луковица скатилась на пол и исчезла под столом.

— Эх, Энн, руки-крюки! — вскрикнула миссис Пруденс. — Отправлю я тебя назад к матери. Уже полгода здесь, а всё мух открытым ртом ловишь. Горе ты горькое. Так никогда до горничной не дослужишься и всю жизнь будешь овощи чистить да грязные полы драить.

— Что за шум? — услышали работницы, притихая.

В кухню вошла высокая моложавая женщина с гладкими русыми волосами, разделёнными прямым пробором и собранными в пышный валик на затылке.

— Тише, пожалуйста. Граф Малгри услышит ваши склоки, и мне придётся подбирать новую прислугу. Мадди, — повернулась она к личной служанке хозяйки и, окинув её неодобрительным взглядом, раздражённо произнесла: — Это тобой только что был недоволен мистер Траффорд? Почему?

— Не знаю, мисс Топси, — опустила глаза служанка. — Мистер Траффорд сказал мне унести завтрак, поскольку миледи ещё спит.

— Миссис Пруденс, налейте-ка мне чаю, — направилась за перегородку женщина. — Что-то я устала, а ведь утро только началось.

— Как же, только, — пробурчала под нос кухарка, гремя миской с цыплятами, отодвигая её и глядя через плечо на ещё тёплые румяные девонские булочки с густыми топлёными сливками. — Мы уже столько дел переделали. Впору бы и передохнуть, побаловаться чайком со сдобой.

Она замолчала и сочувственно посмотрела на бледную мисс Топси. Экономка, работавшая в поместье второй десяток лет, следила за поведением прислуги и строго блюла секреты хозяев. На корню пресекала всевозможные неурядицы и сплетни, не особо церемонясь с нарушителями дисциплины.

В дверь заглянул Винс и, незаметно подмигнув Энн, сообщил:

— Мисс Топси, вас зовёт мистер Траффорд. Он в большой зале.

Та утвердительно кивнула и, проведя указательным пальцем по полке со специями, тщательно осмотрев его и оставшись довольной, вздохнула:

— Надеюсь, это не займёт много времени.

Когда за экономкой закрылась дверь, Флосси усмехнулась:

— Вот, я же говорила. Мадди, пакуй свои вещи.

— Энн, что же ты делаешь, курица ты ощипанная! — прогремел голос кухарки. — Это кто же в горячий маринад цыплят кладёт? Эхх… — выудила она утопленника и бросила его в миску к собратьям. — Ждать надо, пока остынет! Ставь кастрюлю на окно, да не забывай помешивать. Горе ты горькое. И репу, — миссис Пруденс глубоко вдохнула и схватилась за грудь, в которой набатом билось сердце. Села на скамейку у стены, выдохнула: — с морковью… готовь для супа.

Назойливая мысль: «Почему же уехал доктор Пэйтон?» не давала покоя. В душе нарастало смутное чувство тревоги.

Глава 16

Остановив взгляд на секретере, Ольга соскочила с постели. Подхватив кимоно и просунув руки в его широкие рукава, протолкнула босые ноги в остроносые шлёпанцы. На ходу затянула пояс на талии и поспешила к столу-шкафу. Переставила настольный этюдник на комод и открыла большую папку с рисунками, выполненными карандашом. С первого взгляда поняв, что это надолго, села. Работы были достойны особого внимания. Ольга тоже умела рисовать, но её умения хватало, чтобы что-то скопировать, разработать несложный узор для вышивки крестиком, гладью или лентами.

Рисунки Шэйлы были не просто красивыми. Они были созданы талантливым художником. Наброски домашних животных в различных позах, преимущественно котов, щенков, жеребёнка, отражали самую суть, подчёркивали их природную грацию. Птицы, насекомые, цветы… Шэйла подмечала всё, несколькими штрихами добиваясь разительного сходства. Её натурщики дышали, говорили, жили.