Аллигатор

Алексей быстро связал ей руки, а в рот засунул кухонную тряпку, лежавшую на столе. Они вдвоем кое-как подняли ее обмякшее тело и положили на кровать. Он быстро сорвал с нее всю одежду и совершил с ней половой акт.

Белов сидел на стуле и внимательно наблюдал за лицом своей родственницы. Он сразу заметил, когда она пришла в себя и отчаянно попыталась сбросить с себя Сергеева.

Застегнув брюки, Сергеев посмотрел на Андрея, которого трясло то ли от страха, то ли от чего-то другого.

— Ты что трясешься? — строго спросил он его. — Может, снова захотел на зону? Сейчас, брат, зоны для тебя не будет. Просто выведут в пустой коридор и выстрелом в затылок отправят тебя на тот свет. Давай, снимай штаны. Поимей ее, пока она еще жива.

Андрей словно робот безропотно снял с себя одежду и отвернувшись в сторону, чтобы не видеть побелевшего от страха лица Лиды, полез к ней в постель. Он долго возился на ней, пока не сделал свое дело.

Он не заметил, как Сергеев сходил в сарай и принес оттуда оцинкованную ванну, которую поставил посреди комнаты. Они вдвоем стащили обнаженную Лиду с кровати и положили на пол около ванны. Сергеев взял в руки большой нож и привычным движением руки перерезал ей горло. Спустив кровь в ванну, они вынесли тело в сарай и стали его разделывать.

Набив холодильник мясом, они быстро закопали кости в саду.

— Леха, а где голова? — произнес немного напуганно Андрей.

— Я ее сунул в бочку с водой, чтобы показать Мадине.

— Может, все-таки закопаем? Зачем она тебе?

— Заткнись! Лучше сбегай в магазин, купи бухалова. Нужно помянуть твою родственницу, — произнес он и расхохотался над своей шуткой.

— Деньги давай.

— Эх, Андрей. Ты до сих пор так ничего и не понял. Со своими деньгами я и без тебя купил бы. А ты попрыгай, может и зазвенит где-то в карманах мелочь.

Белов сделал обиженное лицо и направился к воротам.

— Ты это куда? — тихо спросил его Сергеев. — Что, обиделся? Я просто пошутил. Сейчас вместе сходим в магазин.

Он быстро скрылся в доме и вскоре показался вновь. Забрызганную кровью одежду он оставил дома, и сейчас он был в чистых брюках и обуви.

— Мне тоже надо переодеться. Смотри, у меня все штаны в крови.

Они направились к дому Белова. Вскоре они вместе шагали в сторону ближайшего магазина.

* * *

Вечером они закатили пир. Сергеев быстро обжарил печень и сердце. Он поставил горячую сковороду, полную мяса, на кухонный стол и стал разливать водку.

— Ну, давай помянем рабу Божью Лидию, — произнес он и поднял стакан с водкой.

Они молча выпили и приступили к ужину. За разговорами они не заметили, как в дом вошла Мадина. Она поставила у порога сумку с вещами и, пройдя на кухню, села за стол.

— А ты как узнала? — поинтересовался у нее Сергеев.

— Сердцем почувствовала, — ответила она и положила большой кусок печени к себе в тарелку.

— Пить будешь? — спросил ее Белов и, не дождавшись ответа, взял с полки стакан и налил ей водки.

Сергеев обнял ее за плечи и смачно поцеловал ее в губы.

— Вот за это я и люблю эту женщину! — он снова поцеловал ее.

В этот вечер они сидели допоздна. Первым не выдержал эту спиртную гонку Белов. Он сполз со стула и растянулся на полу, обняв ножку стола. Сергеев обнял Мадину и подняв ее на руки, понес в спальню. Она снова пережила то, что переживала с этим человеком при их первой близости. Пьяный Алексей творил с ней все, что хотел и чем грубее был он, тем ей было приятнее. Устав заниматься любовью, он лег на спину и закурил.

— Леша, а ты меня мог бы вот так убить, как ее? — спросила она его.

Ему явно не хотелось отвечать на этот вопрос. Честно признаться, он планировал заманить ее к себе в дом и убить. Однако, сейчас он нисколько не жалел, что сохранил ей жизнь. При всей его ненависти к женщинам, лежавшая рядом с ним женщина почему-то не вызывала у него ничего, кроме нежности.

Он нежно погладил ее светлую бархатную кожу и, повернувшись к ней лицом, поцеловал ее грудь. Этого было вполне достаточно, чтобы в этой хрупкой женщине снова вспыхнул вулкан страсти. Она крепко обняла его и стала неистово целовать губы, шею, волосатую грудь. Почувствовав прикосновение его руки к бедру, она почувствовала, что снова улетает куда-то вдаль, где кроме блаженства ничего не было.

Утром она встала рано. Быстро убрав со стола объедки вечернего пиршества, она стала готовить завтрак мужчинам. На полу около стола по-прежнему крепко спал Белов. Его небольшой рот был широко открыт, а на щеке белой дорожкой засохла слюна. Временами из его могучей груди вырывался полузвериный рык, отчего ей становилось почему-то смешно.

Первым проснулся Сергеев. Он вошел на кухню в длинных семейных трусах и, заметив стоящую у плиты Мадину, улыбнулся ей. Впервые за последний месяц никто его не обзывал алкоголиком и не кричал на него. Обняв ее, он толкнул ногой спящего Белова:

— Сходи, умойся!

Когда тот вернулся со двора, Сергеев уже сидел за столом и поедал мясо со сковороды.

* * *