Аллилуйя женщине-цветку

Я повернулся к стенке и закрыл глаза, повинуясь приказу. Началось магическое шелестение. Силуан сняла маоистскую голубую униформу, лифчик, юбчонку, чулки, туфли. Она была голая, голая, совсем голая в нескольких сантиметрах от моей пылающей спины! Купе заполнилось ароматом водоплавающей дичи со смесью имбиря, корицы и стручкового перца. И вот уже тридцать лет спустя у меня из ноздрей не выходит этот интимный аромат золотистого фазана, предвещающего радость, и теперь он неотрывен от моего представления об обнаженной женщине.

— Именитый гость, все готово!

Она была в дорожно-домашнем халатике чуть не до пят, но с разрезами по бокам, приоткрывавшими бедра.

— Я отвернусь, именитый гость, теперь переодевайтесь вы.

Дрожащими руками я расстегнулся, разделся, натянул пижаму, опрыскался одеколоном. Мы опять уселись друг против друга и были похожи на супружескую пару, едущую в свадебное путешествие на солнечный юг своей грядущей жизни: она в желтом халате с черными цветками, я в гранатовой пижаме, купленной в шикарном бельевом магазине в Цюрихе.

— Именитый гость, прежде чем погасить свет, не хотите ли последнюю чашечку чая?

— С удовольствием, золотистый фазан, предвещающий радость.

Она быстро приготовила чай.

— А ведь вы, именитый гость, ничего не сказали, какое впечатление произвел на вас Нанкин.

— Мне он показался не так уж типичным для Китая и привлекательным, как Пекин, Ганьсу и Шанхай. Однако на меня произвела впечатление аллея, ведущая к усыпальнице династии Мин.

— Да, конечно. А почему?

— Мне понравилось, что она уставлена каменными фигурами людей и животных, а не только одних людей. А еще у меня даже слезы на глазах выступили при виде озера сплошь в лотосах. Я вообразил, как чудесно было бы там проплыть на лодке при лунном свете.

— Между озером и правым берегом Янцзы, — отреагировала она, — предусматривается строительство гигантского промышленного комплекса.

— Тем более, — упрямо тянул я свое, — что лотос имеет особое значение в китайском образном мышлении, не правда ли?

— Да. В старину этот цветок служил своего рода маятником, отмеривающим время рождений и возрождений.

— А я слышал, что в древнем Китае лотос, растущий в мутной и стоячей воде, символизирует самую тайную и самую влекущую часть женского тела, и эта часть раскрывается во всем своем блеске!

Она промолчала, не найдя повода упомянуть идеи Мао.

— И что девушка, у которой под кимоно скрывался золотой лотос, была уверена, что станет императрицей, даже если родилась в лачуге. А что обозначает лотос в революционной символике?

— Идеи Мао Цзэдуна, именитый гость, толкуют пышность лотоса в высокоморальном смысле.

— И его непередаваемый запах тоже? — попробовал съязвить я, окруженный амальгамой ее собственных ароматов.

— Да, запах его корня добавляет к понятию красоты еще и понятие честности и строгости. Наша революция нуждается в этих добродетелях, чтобы сокрушать бумажных тигров.

У меня тотчас мелькнула мысль, что мой авантюрист, притаившийся сейчас в моих штанах, мой воспламеняющийся западный Эрос есть не что иное для золотого лотоса золотистого фазана, как бумажный тигр.

— А стебель лотоса? — безнадежно спросил я.

— Стебель и сам цветок, похожий на два сердца, воплощают союз пролетариата и крестьянства. Красный лотос расцветает над мутной водой империализма, осиянный духовным светом идей Мао Цзэдуна.

Пока она оскорбляла этими словами всех богов моей крови, все мои чувства и органы сосредоточивались на ее золотом лотосе. Мой бамбук в штанах рос, чудовищно превышая скорость произрастания настоящего бамбука. Совладаю ли я с ним? Я насильственно вообразил себе Силуан как старую партийку, ветерана тысячи кампаний и мероприятий. Она вела меня по текстильной фабрике, где ткали ткань из мешанины маоцзэдуновских идей, оборванных и повялых лотосов и ожесточенных тигров моего желания.

Видение сменилось. Перед моим яростным взором встала не менее яростная фигура кардинала-инквизитора, который строго напомнил мне о католической и апостолической вере моего детства. Не успел исчезнуть мой римский духовник, как возник капитан НКВД. Он стал добиваться от меня признания в несовершенном преступлении — изнасиловании девочки-подростка в белорусском колхозе.

Когда уплыл и призрак сталинского дознавателя, явилась идея Мао Цзэдуна собственной персоной. Ее красные глаза старого дракона растягивались от виска к виску, но при этом оба глаза помещались в одной-единственной глазнице. Так что же, сплю я или брежу наяву?

— Именитый гость, нас уже охватывает сон. Позвольте погасить свет. Добрых вам сновидений!

4

Не успел я заснуть, как принялся читать во сне китайские эротические тексты, знакомые мне по книге Роберта ван Гулика.

Желтая книга гласит: «Распахните дверь жизни, обнимите в себе дитя Посвященного. Заставьте играть вместе дракона и тигра по правилам ласкания, изложенным за номерами 3, 5, 7 и 9, соедините земную и небесную нити. Откройте Красную дверь и введите туда Нефритовый стебель. Ян вообразит себя матерью Инь, белой, как нефрит. Инь вообразит себя отцом Яна, лаская и поощряя его своими руками».