Аллира

– Его слабость была слишком хорошей возможностью нас уничтожить, и Миарисс не могла этим не воспользоваться. Через Вертоваха нам передали приглашение о перемирии, назначили встречу, заверили в том, что больше не имеют желания воевать… В то время мы еще верили слову аллир, поэтому, когда оно было нарушено, разразилась Последняя битва. Да, твой отец умер, Трис, мы не смогли его спасти. Но он умер, оставив своим врагам чудесный подарок – маленькую аллиру, которую никто уже не надеялся увидеть. Это чудо, Трис, потому что у нас крайне мало одаренных детей. А ты смогла появиться на свет вопреки всему. Назло даже скептически настроенным шаддарам. Да, все это время ты была надежно спрятана от нашего гнева. Ты спала, дитя, в глубине Летящих пиков, терпеливо дожидаясь своего часа. Спала крепко, беспробудно, под искусной магией старших сестер, даже не подозревая, сколько бурь проносится над твоей головой. И пусть для тебя, возможно, прошло лишь несколько дней с того момента, как закончилась та кровавая ночь… пусть на земле за это время пролетело несколько тысячелетий… но, поверь, тебя нельзя было оставлять в чертогах. Однажды нам уже удалось туда прорваться, и никто не хотел рисковать. Поэтому, как только появилась возможность, а у меня окончательно отобрали память, ты была возвращена в большой мир.

Я сильно вздрогнула.

– Я был рядом в тот день, когда ты появилась на свет, – грустно улыбнулся Рум. – Я помню тот миг, когда ты впервые открыла глаза. Я видел твою мать, которая не прожила после родов и одного часа. Видел, как мои братья, обезумев от горя, хищными демонами рыскали по ледяным чертогам в надежде, что там еще остались те, кому можно отмстить за мою смерть… Но тебя спрятали надежно. Тогда я выл от сознания того, что не могу вмешаться и подсказать им правильный путь. Три долгих тысячелетия копил злобу на тех, кто оставил мне такую коварную участь – быть рядом и не иметь возможности отомстить.

Я закрыла лицо руками.

– Так было, Трис, и этого, увы, не изменишь. Я был глуп, решив, что малой кровью смогу выиграть войну, считал, что месть за погибшего брата достойна того, чтобы пронести ее через века. Но я не понимал, что на самом деле все мы в тот день смертельно ошиблись. И все до единого проиграли: наши собственные жизни, судьбы наших детей и наше общее будущее, которого с того времени больше не стало.

– Значит, – задыхаясь от странной тяжести, переспросила я, – на самом деле Последняя битва была лишь началом?

– Да. Потому что если раньше мы и аллиры были всего лишь соперниками, то после той ночи, когда были жестоко убиты сразу два повелителя нашего народа, мы стали врагами, Трис. Теми, кто не помнит родства и кто готов на все, чтобы уничтожить другого.

– Но ведь так было не всегда!

Рум низко наклонился и в упор взглянул своим золотыми глазами.

– Нет. Я покажу тебе то, что вспомнил…

Ночь. Сумерки. Полная луна торжественно освещает огромную площадь, на которой стоят двое в белоснежных одеждах – молодая женщина, носящая на груди удивительной чистоты крупную жемчужину, и высокий мужчина с хищным лицом, на шее которого чернеет тонкая цепочка из древнего серебра, а на ней – крохотный черный камушек, в котором издалека видна неистовая мощь усмиренного огня.

В обоих чувствуется скрытая сила. От обоих веет неведомой мощью. Эти двое лишь отдаленно напоминают людей, но кажутся настолько возвышенными, настолько величественными и прекрасными, что поневоле хочется преклонить колени.

– Смотри, возлюбленный муж мой, – мягко произносит женщина и косится на улыбающегося супруга. – Мы с сестрами сумели превзойти твое творение и создали тех, кто лишь немногим будет уступать нам по срокам жизни. Что ты на это скажешь?

Повинуясь ее знаку, две удивительно ладные девушки выводят на площадь смертных, имеющих поразительно правильные лица и утонченные, слегка заостренные кверху ушки.