Алло, это дурдом?

К выходным была приобретена почти вся мебель. В главную спальню я купила мебель из белого дерева. Две другие спальни, которые предполагалось использовать под детские комнаты, я тоже смело обставила: выбрала голубую машинку-кровать для мальчика и розовую кровать-цветочек для девочки. Так же к ним были подобраны шкафчики для одежды, тумбочки и небольшие письменные столы с полочками. Еще я купила дюжину картин, занавесей и милых женскому сердцу штучек и приспособлений для кухни: от ножей для нарезания сыра до сковородок. Также приобрела несколько стильных ковров и роскошный обеденный сервиз на двадцать четыре персоны, стоящий уйму денег. (Пожалеет, что связался со мной!)

В пятницу вечером я решила немного прогуляться к морю. Я припарковала свою шикарную машину, вышла из нее и столкнулась нос к носу с… Леонидом.

Даже не знаю, как я совладала с собой, но сердце забилось с такой бешеной скоростью, что я еле удержалась на ногах.

— Клавдия? Ты? Какая встреча, — Лёнечка разглядывал меня как фонарный столб, который обесточили, и улыбался во все свои отделанные пломбы.

Я хмыкнула, и едва проронив «здрасти», красивой походкой направилась к пляжу.

— Погода сегодня замечательная, — Лёнечка догнал меня и попытался заглянуть в глаза.

Он шел так близко, такой родной, такой желанный. Можно было протянуть руку, пригласить его в свою новую квартиру и провести незабываемую ночь, которую потом можно было вспоминать годами…

Но я сразу вспомнила поучения подруг и поняла, что должна себя повести так, чтобы Лёня заинтересовался мною всерьез. Не на одну ночь — а навсегда.

Я остановилась, серьезно посмотрела на Леонида и сказала:

— Лёня, извини, но я хочу побыть одна. Именно для этого я приехала к морю. Собеседников мне надо.

— Неприятности? Бывает. Хорошо, я не стану тебе мешать. — Он понимающе кивнул, повернулся и ушел.

А я смотрела ему вслед и не могла поверить в то, что только что натворила. Слезы потекли по щекам, и я набрала Светку:

— Свет, я дура!

— А подробней?

— Я только что столкнулась нос к носу с Леонидом и… — я горько зарыдала.

— И что? Что ты сделала? Призналась ему в любви?

— Нет. Я сказала ему, что он мне мешает прогуливаться по пляжу.

— Какая молодец. А чего ты ревешь?

— Как это чего? Я должна была его зацепить, а отпустила…

— Не реви. Все нормально. Ты должна была его поставить на место. Ты это сделала. Пятерка тебе с плюсом.

— Нужен мне твой плюс, — я уже немного успокоилась, — ты думаешь он мне позвонит?

— Сегодня же. Или завтра. Но в течение недели — точно. Ручаюсь!

— Ты мне уже Парижем заручалась. Ладно, посмотрим. Спасибо за поддержку. Пока!

В этот вечер Лёня мне так и не позвонил.

В субботу утром я купила несколько кулинарных книг и засела за их изучение. Хотелось приготовить что-то необычное и умопомрачительное. Потом вспомнила, что в штате у Романа Григорьевича свой собственный профессиональный повар и уж он-то точно готовит лучше, чем я. Поэтому я позвонила маме. В конце концов, давно пора рассказать ей и отцу о своей новой жизни.

— Мама, ты дома? — вместо приветствия спросила я.

— А где мне еще быть? — как настоящая одесситка, вопросом на вопрос ответила она.

— Тогда я сейчас к тебе приеду. У меня очень срочное дело!

— И заодно расскажешь, где ты швындралась столько времени! — накричала на меня мама и положила трубку. (Прямо как Роман!)

Швындралась — это слово из маминого словаря. И обозначает оно ни что иное, как «пропадала». Через полчаса я была у родителей. Папа смотрел футбол по спортивному каналу, а мама вязала пинетки.

— Вот, посмотри, какая красота! — и она протянула мне уже готовой детский ботиночек.

— А для кого это?

— Впрок! — не растерялась она. — Ну, рассказывай, где тебя носило?

— Я ездила в ЮАР, — спокойно ответила я. — Видела Иру.

— Да ну? И как она? Правда, худая?

— Правда. Только…

— Что?

— Она не была рада меня видеть…

— Это тебе показалось, — решил меня успокоить отец.

— Нет, не показалось. Она изменилась. Очень.

— Может она с потерей веса потеряла все мозги? — спросила мама.

— Кто знает?

— Почему ты решила, что он не рада тебе? — поинтересовался отец.

— Да она даже не захотела, чтобы я у нее на ночь осталась, — обида снова подкатила к горлу.

— Вот выдра! Она всегда такой была. А ты всегда брала с неё пример и стала такой же! — заявила мама. (Здрасьте, приехали!)

К сожаленью, у моей мамы всегда была такая политика: все девочки в классе были лучше меня. Даже самая последняя прыщавая двоечница и та, в маминых глазах выглядела красивей и умней меня. Я к такому отношению уже давно привыкла. И смирилась. Хотя раньше я пыталась доказать и маме и всей планете, что я лучшая. Лучшая в классе, лучшая в школе, лучшая в институте, лучшая на работе… Но потом устала, да и поняла, что доказать это мне все равно никогда не удастся. Да и зачем? Жизнь сама всё расставит на свои места. (Уже расставила!)

— Ладно. Не хочу с тобой спорить. Дорогие родители, я хочу вам сообщить, что у меня началась совсем другая жизнь.

Я замолчала. Папа приподнял очки и оглядел меня с ног до головы:

— Ну, ты постриглась, я вижу. Но это давно было.