Алло, милиция?

— Тогда какой смысл? Шучу! Прости, у пятого курса нет зимних каникул. После практики начинается диплом, — точно он этого не знал, больше говорил наугад, оправдывая репутацию «американского шпиона».

— На выходные сможешь, если захочешь. Я дам тебе свой гродненский телефон, хорошо?

— Конечно, звонить буду. Приехать постараюсь, но не обещаю, — на ухо он шепнул: — Важно ещё на месячные не попасть.

— Не попадёшь. Они вот-вот начнутся. Потому я немного дёрганная, не только из-за экзаменов.

Предложения использовать момент, когда можно обходиться без контрацепции, не поступило. Егор был до сих пор на взводе от дневных переживаний. И, наверно, не отказался бы… Вот только беспокоило: на теле, похоже, остались следы ногтей Инги. За день не заживут.

— В Минске есть неоконченное дело. И не знаю, когда с ним разберусь.

— Какое? В милиции?

— Да. Помнишь, я перед Новым годом ездил в Москву? Как раз в то время, когда с Варей и другими нашими пили пиво в поезде и смеялись, два урода ограбили сберкассу напротив Политехнического института. Пытались скрыться, но их расстрелял милиционер из отдела охраны. Мне удалось доказать, что взрыв в гастрономе на Калиновского сделан с целью отвлечь внимание, милицию со всего города бросили туда — в оцепление, чтоб не допустить панику. Кстати, слухи и панику они не пресекли, а спровоцировали.

— Ничего себе… Ты раскрыл преступление?

— Какое там — раскрыл. К задержанию этой парочки не имею отношения. Старший из бандюков, кстати, уполз. Потом умер от потери крови и переохлаждения. Где-то на свободе остался сообщник, непосредственно взорвавший газовый баллон. Пока его не найду, он может взорвать что угодно, а дело нельзя считать законченным, — увидев, как округлились её глаза от доверенных тайн, добавил: — Ни девочкам в комнате, никому — ни единого слова. Ты поняла?

— Обещаю, — ответила она несколько разочарованно. Наверняка предвкушала, как похвастается перед подругами, какой у неё важный и информированный кавалер.

Обменявшись после этого ещё десятком-двумя мало что значащих фраз, они расстались. Перед сном Егор осмотрел себя и убедился — «боевых» шрамов он не получил. Ни стыдиться, ни хвастаться нечем.

х х х

Утром следующего дня Лёха ждал Егора с подарком. О нём студент узнал, как только открыл дверь в кабинет. В нос ударил отвратительный смрад бомжатника.

Посреди кабинета восседал источник амбре.

Лёха открыл форточку. Граждане, проводившие ночь в милиции в состоянии алкогольного опьянения, наутро всегда пахнут одинаково, независимо от предыдущего аромата. Не розами.

— Привет, стажёр. Гиви заказывал? От Говоркова тебе презент. Пантелеич квартиру сдаёт на Калиновского, 50. Кавказцу. Колись, Пантелеич. Нам нужны фамилия, имя, отчество твоего постояльца, место прописки. Желательно — фото.

Тот сразу заявил целый райдер: выпить воды, потом «залить горящие трубы» и чем-нибудь закусить. Егор дёрнулся было встрять, объяснить — кто в доме хозяин. Лёха показал глазами: забейся в угол и не отсвечивай, я сам.

Беседа с задержанным началась с темы его желаний.

— Не многовато ли хочешь, Пантелеич? Может, тебе ещё путёвку в Пицунду?

— Отвали, мусор, нах! За что меня вообще держат? Мне штраф выписали — я пшёл домой.

Коричневая куртка субъекта, наверное, помнила времена, когда Никита Сергеевич тряс руку Гагарину или стучал по столу в ООН. Спутанные седые волосы, довольно густые для почтенного возраста задержанного, лежали беспорядочной копной, соприкасаясь на лице с клочковатой бородой. Действительно по погоде были лишь пятнистые штаны, впечатление от них разбивалось о вьетнамки поверх дырявых носков… Среди зимы!

Он попытался встать. Егор выскочил из угла, куда его сослал Лёха, и надавил на плечи Пантелеича, заставив вновь опуститься на стул.

— Не торопись. Нам ещё долго тереть, — с этими словами опер потянулся к графину и глотнул прямо из горлышка. — Что ж ты так выглядишь скверно?

— Ну, выпил…

— Я не про жёваную харю. Одет в рваньё, не стрижен, в тапках… Разит от тебя. Фу-у! А пенсию получаешь…

— Её моя баба забирает!

— … И квартиру сына сдаёшь, пока он на зоне. Нетрудовой доход, между прочим.

— Вот на эти деньги и пью. На честные. Не ворую!

Лёха хлопнул в ладоши.

— Браво! Аплодирую. Скажи ещё: не торгуешь наркотой и не совращаешь малолеток, выпишем тебе благодарность как самому образцовому жителю микрорайона «Восток» за прошлый год.

— Не торгую… Чего надо, начальник? И попить бы…

— Ещё раз. Фамилия, имя, отчество, адрес кавказца, что снимает у тебя квартиру.

Пантелеич отрицательно мотнул головой.

— Отвали, начальник. Ничего не скажу.

— Почему? — сыщик был само терпение.

— Штраф ему захотите выписать… Зачем хорошему человеку штраф? А так он меня другим советует.

— Другим? Тоже с Кавказа? — вмешался Лёха.

— Да откуда вам знать, что с Кавказа… А что, подумаешь, и с Кавказа. Тоже нормальные люди. Наливают, если что… Мужики, дайте выпить!