Алло, милиция? Часть 3

— Нихрена не понятно. Допустим, два десятка игроков, вряд ли больше. По паре косарей положили в среднем, итого сорокуха. Пятнадцать процентов с неё — это шесть тысяч. Надо: нанять гонщиков, подмыть пять тачек… Не, арифметика не пляшет. Останется пшик. С двух угнанных «жигулей», разобранных и проданных, навар куда толще. А пять… Ты, часом, не разводишь?

— А ты, часом, не из мусоров? — разозлился Василевич.

— Почему «часом»? Два года отработаю в ментуре по распределению. Ольга в курсе. Не час. Потом свалю, если война в Афгане кончится, и нас не будут обувать в сапоги. Но ты не ответил, зачем тебе этот гемор? Поднимешь вчистую штуку или две, а шуму и риска… Столько людей в теме! Кто-то вложит ещё. Обиженный проигравший, например.

— Обиженный? Пусть приходит снова и играет! У нас дверь в одну сторону. Зашёл — выхода нет. Делай следующую ставку или…

— Или? Смотрю, у тебя железные яйца, парень. В самом деле? Чтоб такие заявки делать, нужно кого-то за спиной иметь. А также сверху, чтоб прикрывал и крышевал. Не блефуешь?

— Один сосунок думал — блефую. По концухе повесился.

— А если бы не повесился? Хватит духу завалить отказника?

Конечно, такого напора Василевич не ждал.

— Если один раз позволишь послать себя на Х, все будут вытирать об тебя ноги.

— Тут ты прав, Глеб. Короче, у меня предложение простое. Сейчас даю тебе две сотни. Да хоть три. Смотрю твоё автородео, пару штук поставлю. Понравится — буду ходить дальше. Нет — значит, нет. И не потому, что на тебя можно класть болт. Просто так договорились.

— Так не правильно… И за мной есть, и надо мной есть. Они не одобрят.

— Тогда не на того напал. Люди при деньгах, они с характером. И со своими условиями. Я сам решаю, куда трачу бабки, с какими девицами встречаюсь. Или ты ищешь пельменя, готового лезть в петлю?

Егор сделал последний глоток, плеснул остатки в полузасохший фикус, поймав осуждающий взгляд тётки за стойкой, и повернулся уходить.

— Стояночка… Ты уже слишком много знаешь о нас.

Тон гопника плохо удавался студенту.

— Не проблема. Могу завалить тебя прямо тут. И тогда все будут знать о Глебе Василевиче 1959 года рождения, погоняло «Баклан», только одно: он — труп.

— Ты даже мою фамилию выяснил… И год рождения!

— Само собой. Это не сложно. Подумай, я буду доверять несколько кровных тысяч неизвестному Васе Пупкину? Сам так развлекайся. Эх, жаль, что не вышло разговора.

Он решительно вышел из кафе, взяв курс на стоянку такси. Расчёт был прост: Баклан, строящий из себя крутого, не может оставить всё как есть, иначе он — в проигравших.

Как и следовало ожидать, Глеб догнал.

— Давай так: первый раз — без обязательств. А там решишь, ты с нами дальше или отваливаешь.

— Когда?

— Завтра около полуночи встречаемся у выезда на Брест перед Кольцевой. Машины есть, готовятся. Будет лучше, чем в прошлый раз. Тебе понравится.

— Ну, смотри. Если что, я знаю, где тебя найти. Даже без помощи Ольги.

Егор, не смущаясь, что находились на открытом месте, сунул четыре зелёные пятидесятки.

— Хорошо. А на твой вопрос я отвечу: мне нравятся машины. И мотоциклы. В юности тренировался на кроссовых на «Заре». Считай, что гонки — это хобби. Зарабатываю другим.

— Нормальный, пацанский ответ. До завтра, Глеб.

Ага… Вот что сыщик из Заводского знал про стадион «Заря», о занятии мотоспортом организатора преступления. Что же сам не вычислил Василевича, с такой-то зацепкой?

Хуже всего, что выезд на Брест — практически прямо противоположное место относительно стадиона, прикинул Егор. Тот — на северо-востоке от центра, Брестское шоссе уходит на юго-запад. То есть рихтовать тачки они будут в другом, пока неизвестном месте.

С грузом тяжёлых мыслей вернулся в РОВД и тут же начал звонить, пользуясь отсутствием Вильнёва.

Услышав доклад Егора, Аркадий заскрипел зубами так, что слышно было даже по телефону.

— Что, оцеплять все ровные пятаки размером со школьный стадион? Да ты хоть знаешь, сколько таких стадионов по городу?

— Спугнёшь. Проще тогда делать засаду на выезде на Брест, брать всех тёплыми и колоть.

— А толку? Там наглые, раскормленные цековские выродки! — Аркадий удивительно непочтительно выразился в адрес ЦК, учреждения, которое его контора обязана денно и нощно лелеять. Причём — по открытой линии. — Будут нагло ржать нам в лицо, потом вмешаются папашки, и дело закрыто. Нет, нужно откровенное соучастие в преступлении. Башляя за зрелище в третий раз подряд, они подстрекают Василевича на новые угоны и уничтожение личного имущества граждан. Устойчивая организованная преступная группировка.

— У нас же нет оргпреступности! — притворно удивился Егор.

— В секретной отчётности — есть. Ладно. Времени немного. Что-то придумаем до следующей ночи. Можешь пока встретиться с сестрой Василевича. Потом обидится за брата — не даст.

Хотелось вспомнить вслух словечко Вильнёва «писькострадалец», но лейтенант не хотел избыточно поддевать гэбешника.

— Это я ей не отдамся. Перетопчется, — Егор принёс нархозовкам в жертву Давидовича — пусть тешутся. Тем более, Лёха не в претензии. — Вас волнуют высокородные мальчики, ментов — машины. Мне звонить в УУР?