Алло, робот!

Приподнявшись на задних ножках, муравей выставляет вперед брюшко, как бы приноравливаясь брызнуть кислотой: «Берегись!»

Легкие подскоки вперед и назад, удары челюстями: «Кто ты?»

Пока что расшифровано немного таких «жестов». Быть может, их окажется несколько десятков. Однако ясно, что содержание их посвящено еде, опасности, борьбе с чужаками — узкой тематике муравьиной жизни.

«ОБЕЗЬЯНИЙ ЯЗЫК»

Системы общения, средства связи есть у насекомых, птиц, рыб, млекопитающих, живущих коллективно, объединениями. Естественно, что средства связи должны быть и в обезьяньих стадах.

Каков же этот «язык обезьян»? Столь же прост, как и примитивные сигнальные системы животных? Или ближе к языку людей, дальних родственников человекообразных обезьян? Быть может, в нем можно найти следы тех звуков, из которых впоследствии сформировалась человеческая речь? Или же наш язык совершенно отличается от обезьяньего?

Интересные исследования, посвященные «языку обезьян», провел в Сухуми советский ученый Николай Иванович Жинкин, известный своими работами по физиологии и психологии речи.

Сигнальные крики обезьян с давних времен привлекали внимание ученых.

Но обычно запись этих криков производилась на слух. Записывался «обезьяний язык» либо с помощью нот, либо буквами человеческого языка. И поневоле возникали искажения. Ведь и ноты и алфавит предназначены не для обезьяньих криков.

Поэтому Жинкин решил использовать специальный прибор для записи звуков, который фиксировал крики обезьян и помог ученому произвести детальный анализ звука. С помощью другого прибора — рентгеноскопа — изучались движения гортани обезьян. И, наконец, для того чтобы перейти от голых фактов к объяснениям, Жинкин привлек на помощь математические методы анализа.

Ученые считают, что павианы гамадрилы имеют около двадцати различных сигнальных звуков. Тщательно были изучены семь наиболее распространенных у гамадрилов звуков. Самый «популярный» из них — сигнал опасности.

«Если спрятаться за большой камень невдалеке от стада, — пишет Жинкин, — неожиданно выдвинуть вверх длинную палку с сеткой для ловли обезьян, раздаются громкие крики, которые условно обычно записываются «ак, ак, ак». Этот крик повторяют другие гамадрилы стада, причем они поворачиваются в сторону неожиданно появившегося предмета. Крик повторяют и те гамадрилы, которые первоначально не видели предмета.

Если человеческим голосом сымитировать этот сигнал, то многие из обезьян также начинают повторять его. Правда, при этом они менее энергичны. Почти такой же крик «ак, ак, ак» издают и другие обезьяны — макаки (только визгливо). Но гамадрилы совершенно не реагируют на сигнал опасности, если его издает макака.

Крики «ак, ак, ак» следуют друг за другом очень быстро, как бы «пачками». В минуты большой опасности следует одиночный крик — очень резкое и энергичное «ак». Услышав его, встревоженное стадо сразу убегает».

«Если изъять из стада одного или нескольких гамадрилов, — пишет Жинкин, — и унести в клетке из вольеры, то с обеих сторон, как из стада, так и от унесенных, долго раздаются крики «ау, ау». Это своего рода звуковая перекличка. По ситуации да и по характеру звуков «ау» она очень напоминает ауканье компании людей в лесу».

Правда, различие между ауканьем людей и ауканьем обезьян имеется. Люди делают ударение на последнем звуке — «ау», а гамадрилы на первом — «ау».

В стаде гамадрилов вожак имеет неограниченную власть. Он и законодатель, и руководитель, и исполнитель своих собственных «решений» и «законов». Когда две обезьяны дерутся (а драки в стаде возникают часто), то бывает, что слабые обезьяны просят вожака защитить их.

Эта «мольба о помощи» звучит как сильный и громкий визг, напоминающий по тембру звук «и». Если вожак найдет нужным, он вмешивается и бьет более сильную обезьяну, так что теперь ей приходится самой просить помощи, издавая звук «и». Но авторитет вожака велик, и эта мольба остается без внимания.

В языке гамадрилов есть не только сигналы тревоги или боли. Тихий и довольно сложный по звуковому составу сигнал удовольствия можно (правда, очень приблизительно) изобразить как «хон», где «х» — нечто похожее на придыхание, а «он» — ясно слышимое «о» с носовым резонансом.

Наконец, по свидетельству Жинкина, ему удалось «наблюдать глухой, безголосый звук, не напоминающий ни один из человеческих. Он возникает в результате хорошо видных быстрых смыканий губ и какого-то сложного движения кончика языка… По сигнальному значению этот звук легче всего определить как ориентировочный, но не захватывающий всего стада, а только отдельного животного. Он встречается при замечаемой этим животным смене ситуаций, например при подходе матери к детенышу, и сопровождается оглядыванием. Условно он может быть обозначен как «птпт».