Аллоды. Игра в чертогах смерти

Головешка метался во сне, постанывал и иногда даже бормотал хоть и громко, но неразборчиво. Что-то его мучило, скорее всего, тяжелые грезы о тех днях, когда он был столь же прекрасен, как остальные эльфы, и наверняка занимал меж своих выдающееся положение.

Расин почти ничего не знал о нем, но мог о многом догадаться.

Про себя усмехнулся, вспоминая тот момент, когда вчера Головешка едва не бросился на Кость… и наверняка убил бы ее в приступе слепой ярости, не встань на его пути кто-нибудь более сильный.

А вон и орчиха – под тонким одеялом вырисовываются округлости грудей.

Как ни крути, она женщина, а женщины у Расина не было давно, с самого Суслангера… Может быть, потолковать с Костью сегодня вечерком, благо муж ее уже два дня как в могиле, а затем слегка «помять лужок», давно мечтал проделать это с одной из баб ее народа.

Если, конечно, они доживут до этого самого вечера.

В окрестностях пирамиды, куда привел их Эрэм, на это можно лишь надеяться.

А вон и сам восставший, не понять, спящий, мертвый или просто лежащий неподвижно, то ли союзник, то ли враг, то ли один из кукловодов, что дергает за ниточки, но при этом сам маскируется под марионетку.

Да, во всей этой компании, как ни неприятно об этом думать, можно положиться лишь на эльфа…

– Доброе утро, – сказал Расин, откидывая одеяло.

Тронд ответил улыбкой и взмахом лапы – этот тип был еще менее разговорчив, чем сам хадаганец.

– Займемся завтраком? – предложил тот.

Гибберлинг кивнул.

Поднимались неохотно, медленно, с тягучими зевками и недовольными физиономиями – вчерашний день измотал всех, и казавшегося несокрушимым Эрэма и немыслимо сильную даже по орочьим меркам Кость.

– Ну что, какие планы на сегодня? – спросил Головешка, когда с завтраком оказалось покончено.

– А что, у нас есть варианты? – восставший потер металлические руки, произведя неприятный скрежет. – Отправляемся к пирамиде и вновь попытаемся освободить вход.

– А как же те типы, что прячутся в джунглях? – поинтересовался эльф.

– Ими займусь я, – сказал Расин. – И, милость Незеба, мне нужен один из вас.

И он указал туда, где рядком, точно птицы на жердочке, сидели гибберлинги.

– Хочешь опереться на провидца? – спросила Ульфа, задумчиво почесывая покрытую шерстью грудь. – Хорошо, с тобой пойдет Свен, ему проще общаться с людьми.

– Ага, – подтвердил одноухий гибберлинг.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовался Эрэм.

– Пошарим по окрестностям, – Расин встал. – Они тоже должны встать лагерем. Подходящих мест не так много.

– Хорошо, – одобрил восставший. – Тогда не будем терять времени, все за дело.

Куда именно направиться в первую очередь, хадаганец, если сказать честно, решил уже на ходу… У болота расположится только ненормальный, ну или тот, кому нипочем вонь и летающие кровососы, а восставших обе эти вещи беспокоят куда как меньше, чем людей или гоблинов.

Поэтому для начала стоит посмотреть там.

– Слушай меня, – сказал Расин, когда верхушка пирамиды исчезла из виду за деревьями. – Идем на восток, проверим этот вариант. Вон там, севернее, тот муравейник. Чего почувствуешь – говори.

– Ага, – согласился Свен. – Пока Нити парят в пустоте, ничего не цепляя.

Провидец он провидец и есть, внятных речей от него не жди.

До края болота они дошли без приключений, и двинулись для начала на север. Обнаружили логово тварей, похожих на крылатых обезьян, затем их атаковало нечто верещащее и многолапое.

Когда раненая тварь, подволакивая уцелевшие конечности, убралась в чащобу, Расин заметил, что на ближайшем дереве сидит черная птичка с красными пятнами на крыльях.

– Это что? – спросил Свен.

– Доказательство, – ответил Расин, и протянул руку.

Птичка с протяжным «фьююииить» перелетела ему на ладонь, потопталась там, и даже клюнула один из пальцев.

– Это же змея! – воскликнул гибберлинг. – Хотя нет, наверное, она была змеей.

– Была. Я сам это видел.

Доказательство негодующе чирикнуло и умчалось прочь.

Они прошли мимо муравейника, из обитателей которого вчера сделали чудовищ. Повернули на запад, и вот тут Свен неожиданно остановился и даже ухватил спутника за руку.

– Погоди… – произнес он искаженным голосом. – Я чувствую… ага… Нити… Давай туда!

И он ломанулся через джунгли, точно сошедший с ума лось.

Расин проверил, на месте ли метательные ножи, и побежал следом – если впавший в провидческий раж гибберлинг угодит в беду, то придется его выручать, и догадайтесь с двух раз, кому именно?

Захлюпала под ногами вода, остался позади крохотный ручеек, метнулся в сторону «олень» вроде того, какого добыл вчера. Свен с треском врезался в заросли глянцевито блестевших темных листьев, и тут показалось, что впереди, в той стороне, куда они бежали, кто-то вскрикнул.

Расин прибавил шага.

Он нагнал гибберлинга в тот момент, когда тот вылетел на круглую полянку размером с небольшую комнату: трава примята, чернеет пятно кострища, уходит вверх, сочится дымок, аккуратной кучкой лежат дрова, и всюду, куда ни кинешь взгляд, следы все тех же тяжелых сапог.

– Стой! – рявкнул хадаганец, но гибберлинг сам остановился, выставив перед собой кинжал.