Альма 2. Точка бифуркации (СИ)

- Вот и я о том же. Бой подкатывался все ближе, нужно было срочно уходить, а у нее из подручных средств с хорошей режущей поверхностью только пила. Бедная девочка...

- Шаман-то жив? - спросил я, тупо глядя на дорогу.

- Жив, конечно, что ему сделается. Она ж не садист, сознание ему вырубила перед началом. Вот только сама после этого... Она же младше тебя по возрасту будет. Совсем еще ребенок. Представляешь, что она чувствовала, отрезая человеку голову короткой медицинской пилой?

- Но она же в итоге спасла ему жизнь.

- Только это потом и помогло привести ее в чувство.

Очередной ухаб слегка подбросил машину, и Алиса невнятно застонала во сне. Мы помолчали.

Асфальт километрами ложился под колеса, сокращая неведомый мне путь. Мимо проносился густой лес, притихший под жарким летним солнцем и нескончаемая череда машин. Выходные заканчивались, и люди спешили домой после отлично проведенного за городом отдыха. Многие водители с завистью смотрели из многокилометровой пробки на нашу почти чистую полосу движения. Что поделать, в воскресение всегда проще выбраться из города, чем попасть в него...

- Твой первый? - тихо спросил Стен, скосив глаза в мою сторону.

- Он там был не один...

- Сколько?

- Шестеро... Про тех, что были в лесу не знаю, не было времени посмотреть. Я... Я просто отключил эмоции, как меня учили. Действовал на автомате. Как машина.

- Ты только защищался, - неожиданно мягко ответил Стен, - запомни это. Они...

- Да что они?! - взорвался я, - что они вообще могли противопоставить мне, одаренному?! Я убивал их как скот, тупо превосходя как по силе, так и по скорости! Убивал с легкостью, ведь именно этому меня учили лучше всего!

- И именно благодаря этому ты сейчас сидишь, и разговариваешь со мной, а не гниешь в земле. Ты спас жизнь ребенку, рисковал собой, защищая его. Это более чем достойный поступок. И я понимаю, как тебе сейчас должно быть тяжело.

- Нет, не понимаешь!

- Это пройдет, - невозмутимо продолжил Стейнульв, - но ты должен справиться с этим сам. Просто пережить это. Знаешь, когда что-то ужасное врывается в твою жизнь и потрясает тебя до глубины души это... очень тяжело. Ты ходишь несколько дней, а то и недель, переваривая все в себе. Не в силах принять увиденное как данность. Мучаешься и сжигаешь себя раз за разом. Твоя душа горит и никакой лед не способен потушить это пламя... Но переживая такие потрясения раз за разом, ты закаляешься. Тебе требуется все меньше времени, чтобы привыкнуть. И вот уже недели превращаются в часы, а часы в минуты... Главное не дать сломать себя. Не стать циничным ублюдком, с равнодушием взирающим на что угодно. Кто-то посчитает это самым сложным. Но знаешь, что я думаю? Тем людям, которые по-настоящему осознали это, не стоит бояться. Они никогда не станут такими. Понимаешь о чем я?

- Да...

- Вот и отлично. Ты убивал не воинов, а убийц. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, чем один отличается от другого?

- Воин не тот, кто отнимает жизнь, - помолчав, все-таки ответил я, - а тот, кто готов отдать свою, ради того, чтобы жили другие. Так говорил мой дед.

- Хм... мудрый у тебя был дедушка. Не то, что мой.

- А что твой? - невольно заинтересовался я, ерзая на разогретом жарой сиденье.

- Круг интересов моего деда сводился исключительно к гулящим женщинами и кружке старого доброго эля, - пустился в воспоминания Стен, - помню как-то раз, он так надрался, что не смог сбежать от разъяренного мужа своей очередной любовницы. Да и куда бежать в его-то возрасте? Только и хватило прыти, чтобы выпасть в окно, прямо под ноги дружкам Фрога.

- Его что, убили? - ужаснулся я.

- Да какое там, - отмахнулся он, - старый хрыч, пользуясь своим преклонным возрастом, решил покаяться и объявил всем, лежа прямо в грязи, что если ему дадут перед расправой выпить, то он сам расскажет обо всех своих похождениях, не таясь и не стесняясь.

- И те люди его не побили?

- Да кто ж им после этого позволит? Когда такой человек как мой дед, решает рассказать о своей жизни без утайки, то мало кто решится пропустить такое шоу. А ему было, что рассказать, уж поверь мне.

- И чем вся закончилось?

- Он выпил почти целый бурдюк вина и рассказал как он что делал и с кем. Рассказ затянулся надолго. Честно говоря, удивлен был даже я, который знал его лучше всего - все-таки одна семья как-никак. Если описывать вкратце, то в нашей деревне его внимания сумел избежать только крупнорогатый скот, да и то, как мне думается, не полностью... При этом он так активно живописал и смеялся, что под конец не выдержал и помер, словив грудную жабу.

- Чего словив??

- Инфаркт, бестолочь, - вздохнул подросток, - тогда это так называлось.

- Интересный у тебя был дедушка...

- Не то слово. Многие вообще удивлялись, как он умудрился дожить до столь преклонных лет.

- С таким образом жизни?

- С такой страстью к чужим женам.