Альма 2. Точка бифуркации (СИ)

Видимо, заметив по моему изменившемуся лицу, какие мысли меня обуревают, - старик похлопал меня по плечу и примиряющее сказал:

- Да не беспокойся ты так, научишься еще всему. Тебя же учили больше как одаренного и боевика, а не как программиста. Конечно, это ни в коей мере никого не оправдывает, но и зацикливаться на этом не стоит. Тем более, что обучение твое еще не было закончено на тот момент. Впрочем, сейчас уже не до него... Если хочешь - поднатаскаю тебя, как выдастся время. Договорились?

- Угу...

- Вот и ладушки. А сейчас иди-ка лучше отдохни. Ночь ожидается непростой - надо набраться сил.

Вздохнув, я поднялся с дивана и решил и вправду последовать совету мудрого человека. Задание мне дали, напарниками обеспечили, смысл шататься по дому и мешать людям работать? Лучше и вправду, вздремну, часок другой, кто его знает, когда еще удастся это сделать.

Кровать встретила меня как родного. Шаман по-прежнему пребывал в объятиях Морфея, изредка отправляя пузырьки воздуха к поверхности воды из открытого рта. Не раздеваясь, я упал лицом в подушку. Как же много всего на меня свалилось в последнее время...

- Решил отдохнуть? - раздался тихий голос в районе двери.

- Ага, - не поднимая головы, глухо пробурчал я.

- Правильно, спать и есть нужно...

- ...про запас, - закончил я за учителя известную армейскую мудрость, - ты хотел со мной о чем-то поговорить?

- Да, - Владимир осторожно присел на край кровати, возле меня, - штатного психолога, как ты понимаешь, у нас не осталось, а оставлять проблемы нерешенными - чревато. Вот и решил по-дружески с тобой все обсудить.

- По поводу?

- По поводу того, что было с тобой в лесу. В ту ночь.

- Да нормально все, - излишне грубо ответил я. Воспоминания неожиданно нахлынули с новой силой, понимая в душе злость и раздражение, по отношению к тому, кто о них мне напомнил, - не мальчик уже. Справлюсь.

- Знаю, что справишься, - невозмутимо кивнул мастер, - вопрос только в том, за какое время. Я видел, как умирают отличные бойцы, которым не хватило времени пережить свой первый бой и свою первую кровь. На это нужно либо много времени, либо понимание. Но, как правило, для последнего без посторонней помощи уходит очень много первого.

- К чему этот разговор?

- К тому, что я не хочу терять еще и тебя, - пояснил он, - сейчас у тебя кризис, хоть ты это и отрицаешь. И пока ты его не переживешь, не осознаешь, выпускать в поле тебя нельзя.

- Я готов к бою! - впервые за все время, я оторвал лицо от подушки. Злость требовала выхода и Владимир, пытающийся заниматься со мной психоанализом, как нельзя лучше подходил для того, чтобы ее выплеснуть. Видимо, он и сам это прекрасно понимал, судя по едва заметной, проступившей на его губах улыбке. А может и специально этого добивался, чтобы дать мне возможность выпустить пар. Вот только один на один - я ему не соперник. И это понимали мы оба.

- Нет не готов. И ты умрешь, если не поймешь этого. Когда ты проходил обучение, тебя приучили наносить и получать раны. Ты испытал столько боли, сколько не испытывает ни один человек за всю свою жизнь. Ты привык к ней, познал ее, а потом и научился контролировать разумом. Ты научился биться и причинять ее. Постоянные тренировки, в условиях максимально приближенным к боевым, способствовали этому как ничто другое. Однако главного ты не видел. Ты не видел результата, на что направлено все твое обучение и совершенствование. А результат один - смерть.

- Не всегда, - буркнул я.

- Не всегда, - согласился мастер, - но это путь воина. А путь воина, как и любого другого человека всегда заканчивается смертью. Ты научился принимать и причинять боль. Вот только вместе с этим, привык и к тому, что в независимости от исхода боя ты и твой противник всегда остаются живы. Знаю, разумом ты понимал, что это не всегда будет так, но полного осознания у тебя не было. Оно пришло намного позже, в том лесу, где ты взял свою первую кровь.

Я молчал, вперив взгляд в стену. Отвечать не хотелось.

- Тогда ты действовал не раздумывая, на автомате. Так, как тебя научили в свое время. Осознание пришло намного позже. Не думай, будто бы я тебя не понимаю. Я тоже в свое время прошел через это. Отбирать чужую жизнь так же противоестественно, как и свою. Не многие могут даже выстрелить в человека, не говоря уже о том, чтобы всадить нож. Те, кто познал боль, знают ей цену. Да, найдется куча людей, что презрительно скривит губы в ответ на мое высказывание и будет стучать себя пяткой в грудь, доказывая обратное... и это будет ровно до тех пор, пока перед ними не встанет подобный выбор. Отнять чужую жизнь или нет. Те кто сделает это не задумываясь - дураки. Кто нажмет на курок с удовольствием - садисты и убийцы. И только тот кто, сделает это, полностью осознавая свой поступок, но все же делая подобный выбор - воин. Суть воина не отнять чужую жизнь, а спасти, выполнить поставленную задачу. В том числе, даже если потребуется отдать взамен свою. Вот и вся разница. В ту ночь, ты действовал абсолютно правильно. Ты стал воином.

- Зачем ты мне все это говоришь? - глухо спросил я.