Альма 2. Точка бифуркации (СИ)

Так. Первый пошел - Север нырнул в темный провал окна и махнул рукой. Вперед. Все чисто. Я иду вторым, Виктор - замыкающим. А вот и коридор. Как и указано в плане здания - тут располагались комнаты прислуги. Дешевый ковер спокойных тонов, узкие двери с полированными металлическими ручками и мягкий приглушенный свет люминесцентных ламп.

Мы перестроились в клин. Север в центре, я с взведенным как струна Виктором по бокам. Пальцовка в сторону кухни и мы выдвигаемся, прикрывая командира. Густой ворс ковра прекрасно глушит шаги тяжелых армейских ботинок.

Поворот, небольшое ответвление с лестницей, ведущей в пустой темный подвал, и перед нами появляется приоткрытая дверь прачечной. Невнятная возня внутри. Человек. Один. Сидит на корточках к нам спиной и что-то активно загружает в стиральную машинку, напевая под нос незнакомую мне мелодию.

Тихонько взявшись рукой за дверь, я слегка приподнял ее, чтобы избежать возможного скрипа в петлях и отвернул в сторону. Росчерком молнии Север метнулся внутрь. В полутьме прачечной тускло блеснул нож и человек кулем осел на пол не издав ни звука. Из пробитого черепа по белому кафелю начала растекаться темная лужа. Я невольно сглотнул вставший в горле комок. Приказ использовать при устранении только оружие, а не внутренний резерв был понятен всем и каждому. Это боевая операция, а не тихая ликвидация, когда все нужно оформить как несчастный случай или сердечный приступ. Тут каждая кроха энергии может понадобиться на свое собственное лечение, или же приведение в норму умирающего товарища. Поэтому только максимальная экономия и функциональность. Работаем по старинке.

Вытерев нож об одежду и, вернув его обратно в ножны, Север бесшумно вернулся на позицию. Отмашка и мы двигаемся дальше. Осталась еще кухня и можно будет доложить, что угроза с нашего направления стала минимальной.

С этой позиции уже лучше просматривалась восточная часть здания. На мгновение переключив зрение я всмотрелся в потолок и дальнюю часть стены: ауры, ауры, ауры... сколько же их здесь... Никак не меньше трех десятков. Большинство из них уже спят, но многие все еще на ногах и занимаются в комнатах какими-то своими делами. Теперь понятно, почему полковник запросил зачистку их правого фланга. Если вдруг поднимется шум - ребят порвут на части в считанные мгновения...

А вот, собственно, и кухня. Дверь плотно закрыта, но через нее пробивается яркий свет, слышен шум воды и веселый смех переговаривающихся людей. Трое. Твою... третий-то откуда взялся?! Но все люди. И то хлеб.

Отмашка. Мы с Виктором занимаем позиции. Поворот ручки, дверь распахивается и мы врываемся внутрь тут же уходя в стороны с линии атаки. После полумрака коридора, яркий свет плетью бьет по глазам, но зрение уже перестроено и дезориентации не происходит.

Тах! Тах! Тах!

Седой оперативник не дремлет и три тела плавно начинают оседать на пол, получив длинные иглы в лицо и шею. Двое рядом с огромным столом, заваленным объедками и грязной посудой, третий, ближе всего ко мне - у раковины. Метнувшись вперед, я успел подхватить медленно падающее тело и аккуратно уложил его на пол. После чего, вдруг разом вспотевшими руками, выхватил из набедренных ножен нож и нанес им два быстрых удара, стараясь не задумываться над тем, что делаю. Удар в голову, повернуть, стараясь не вслушиваться в треск кости, вытащить. Удар в сердце - повернуть, вытащить. На все ушло чуть меньше двух секунд, но меня все равно замутило. Одно дело заниматься подобным на тренировках и совсем другое вот так цинично и безжалостно втыкать оружие в еще живого и беззащитного человека. Утешало лишь одно - попади я к таким в плен, и меня ждала бы намного более болезненная и долгая судьба, чем вот этого вот паренька. Спасибо разговорчивому пленному, мать его... просветил.

Отключить эмоции. Поднявшись на ноги, я огляделся. Виктору пришлось тяжелее, чем мне, но он успел подхватить оба тела, не дав им упасть и, даже успел перехватить готовую выпасть из рук молодого мужика алюминиевую кастрюлю. Прямо акробат! Впрочем, после тренировочной площадки 2, любой из нас мог спокойно выступать в цирке, не особенно при этом напрягаясь.

К тому времени как я к нему повернулся он уже успел расправиться с одним из своих противников, а вот со вторым... Вторым была девушка. Красивая. Не больше двадцати. Длинные светлые волосы опускались чуть ниже плеч, миндалевидные глаза, сейчас полузакрытые, тонкие черты лица, хрупкая нежная фигура...