Альма

— Что ж… Тут все просто, — вдохнул я, — так как церковь всегда поддерживала светскую власть (то есть царя), а та довела страну до такого ужасного состояния, то когда свергли самодержавие — досталось и попам. Они же, как ты помнишь, царей на престол помазывали. Помазанник божий — это ведь не просто слова, это признание того, что монарх — наместник Бога на земле и власть ему дана свыше. Вот… Причем сами священники, еще при временном правительстве, когда царя только свергли, написали кучу статей и обращений в которых поддерживали это свержение обеими руками. Была ли это защитная реакция, чтобы их тоже вслед за ним не отправили, или же они в самом деле радовались избавлению от цазарепопизма (ведь еще со времен Петра Первого, царь был еще и главой церкви, что очень не нравилось священникам) — неясно. Но факт остается фактом. Однако, большевики, позже пришедшие к власти после Временного Правительства, видя что творилось в стране при поддержке церкви, посчитали религию просто средством одурманивания сознания простых людей, и начали активно с этим бороться.

— Взрывая и убивая? — ехидно вставила девушка.

— Нет, — спокойно ответил я, — Ленин считал, что просвещенный человек, который имеет современное образование и знания об истинном устройстве мира, никогда не поверит во всю эту чушь. А значит главным оружием против религии должно было выступить — просвещение. То есть школы, вузы, институты и идеология. Чтобы человек учился думать и анализировать, а не просто тупо верить. И священников никто не пытал в застенках, не расстреливал и не взрывал вместе с церквями. Их просто не финансировали. Как и строительство самих церквей.

— Их разрушали! Или делали их них обычные склады!

— Разумеется, — кивнул я, — но их разрушали и при царе. И ты должна прекрасно знать об этом. Кому нужны ветхие, опасные для людей сооружения? Одни сносили, а другие строили. Все логично. Другое дело, что большевики не финансировали подобное строительство. Но и не препятствовали ему, если народ сам хотел поставить храм. Хочешь строить — пожалуйста, но только за свой счет. А государство будет финансировать более жизненно важные проекты, такие как жилые дома, школы, больницы и заводы. Вот и все. Более того, если ты посмотришь сколько храмов было уничтожено и построено при царе, а сколько было уничтожено и построено при большевиках, то неожиданно выясниться, что при большевиках их было построено гораздо больше! Как же так получилось?

Девушка угрюмо засопела в углу.

— Да, некоторых священников арестовывали. Но за преступления, либо контрреволюционную деятельность.

— Да за какие преступления! — не выдержав, стукнула кулаком по столу она, — что такого мог совершить обычный священник?!

— Да много чего, — хмыкнул я, — вот скажи мне, среди обычных людей — народа, все люди хорошие, или все же иногда встречаются и плохие?

— И тех и других хватает, — буркнула она.

— Вот! — поднял палец я, — среди народа всегда были есть и будут как хорошие люди так и мудаки. А так как в разные сферы деятельности люди попадают именно из народа то и среди врачей бывают как хорошие люди, так и мудаки. Среди военных тоже часто встречаются как хорошие люди, так и мудаки. И среди чиновников. И среди учителей. И даже среди дворников. Про священников продолжать?

— Не надо…

— Отлично. Рад что ты поняла. Поэтому некоторых «закрывали» по вполне себе объективным статьям. Ну а некоторых могли посадить и за проповедь. Вот, например, скажи, что бы в твое время сделали бы с батюшкой, который вдруг в одном из московских приходов начал вдохновенно рассказывать прихожанам о том, что царская власть вовсе не от Бога, что его приближенные все поголовно те еще сволочи, чиновники — продажные лизоблюды, и что всю эту шайку нужно как можно скорее свергнуть. Что бы с ним за это было? Нет, даже не так — были бы ли у него какие-то проблемы после подобных высказываний?

— Были бы, — мрачно ответила вампирша, — причем довольно большие.

— Вот видишь. И почему же ты тогда думаешь, что такое стали бы терпеть при другом строе?

В ответ раздалось сердитое сопение.