Альма

День прошел весьма продуктивно, не мудрено, что мы так устали. Алиса погружала нас в состояние усиления чувств целых пятнадцать раз, на этот раз, более осторожно тратя силу, и воздействуя на наше сознание только слегка. Результатом было наше полное достижение задачи: я почувствовал астральную энергию на восьмом подходе, Антон — на одиннадцатом. Остальные погружения носили характер уже только как закрепление материала. Алиса была в восторге. Ее теория оправдала себя на сто процентов. Теперь нас ожидало долгое и монотонное обучение всему, что связано с управлением живым миром нашей планеты. И начнется это уже завтра. Духобор, позвонив Альцману, лично продлил наше здесь пребывание на целую неделю.

Я потянулся на одеяле и отставив пустую кружку, закинул руки за голову. Хорошо. Мой маленький огонек в груди, он же мой внутренний резерв энергии, медленно переливался в теле, даря ощущение тепла и легкой эйфории. Так вот ты какой, комочек огня, позволяющий нам так легко менять себя и окружающий мир вокруг нас. Частичка чуда. Конечно, это была всего лишь форма его представления, как объяснила нам наша наставница. На самом деле, энергия равномерно разлита по всему астральному телу и видимой формы не имеет. Тот же образ, что всплывал в нашем сознании при обращении к ней, формировался исключительно на наших психологических ощущениях и стереотипах. Его можно было при желании изменить, но зачем? У меня это огненный шарик, у Антона радужный водоворот, у Алисы это вообще кошка, как бы дико это ни звучало. При расходе сил она постепенно уменьшается в размерах до котенка, а потом бледнеет и полностью исчезает. Думаю, дедушка Фрейд многое, что мог бы сказать по этому поводу… Как и по поводу всего остального, но это уже дело совершенно других специалистов.

— Я знаю, — согласился мой друг, размеренно поглощая наш ужин. В отличии от базы Альцмана, здесь не было никакого режима питания и сна. Захотел поесть — пришел на кухню и взял. Хочешь — тащи еду к себе, а нет, так и в столовой посидеть можно. Полная свобода. — С тех пор как я стал одаренным, для меня многое изменилось.

— Понятное дело, — усмехнулся я, — такие возможности.

— Да, это само собой, но дело не только в этом. Понимаешь, когда я только узнал об одаренных, попал в этот проект, как один из перспективных бойцов, то я буквально на некоторое время выпал из реальности. Сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. То что мне о вас… уже о нас рассказывали, казалось просто какой-то сказкой, фантастикой. А когда я увидел Владимира и Льета в бою, то они мне вообще стали казаться полубогами, — он усмехнулся, — а теперь я с вами. И возможно скоро стану таким же, как они. Это очень необычно, мягко говоря.

— А что за перспективные бойцы? — поинтересовался я, — Мне, казалось, что вас прислали просто на стажировку.

— И при этом показали одну из самых охраняемых тайн государства? — улыбнулся он.

— Ну… возможно вас готовили как группу охраны или взаимодействия с одаренными?

— Вот это же ближе к делу, — кивнул он, — Включи мозг, Дима. Весь проект по привлечению обычных людей, причем не для науки, а именно для обучения, носит сразу две цели. Первая и сама важная, это отбор. Наши ребята в НИИ, тестируют новую теорию, способную прогнозировать появление одаренных из обычного человека. Вопрос активации альмы ведь еще никто не отменял. Что там у них накручено я не знаю, но то что самых перспективных бойцов, подходящих к этой теории отправляют сюда на обучение — это факт. Причем обучение идет на пределе возможностей и в жестком контакте, благо дело теперь технологии медицины это позволяют. Настойки тоже играют здесь не последнюю роль.

— Стимуляторы? — поднял брови я.

— Нет, — отмахнулся он, — все экологически чистое и даже полезное, в отличии от аптечных препаратов, но тоже оказывает свое воздействие на альму. В итоге те бойцы, у которых она активируется, становятся одаренными, другие же просто заканчивают обучение и поступают в штат отдела Митрова, либо в особый отдел спецназа ГРУ.

— Охренеть, это тебе перед отправкой сказали?

— Да. Вызвали из роты несколько человек и предложили переобучение с повышением квалификации, а затем дальнейшей работой по особо важным заданиям. Без конкретики. Только в общих чертах. Хочешь — соглашайся, хочешь — нет, но все подробности только после твоего автографа на целой стопке подписок о неразглашении. Мы тогда поржали еще, спецназ переобучать, это надо же! Да и формулировка «особо важные задания», а мы тогда чем всю жизнь занимались, фигней всякой что ли? Но на размышления давали пару дней. Я прикинул все за и против и решил для себя, была не была — пойду. А чего мне терять? Ни семья, ни детей, а узнать что-то новое хочется, как бы нелепо это ни звучало для моей профессии. Как видишь, не прогадал.

— Это точно, — согласился я, — и много таких как ты счастливчиков?

— Я второй.

— Это, за какое время?

— За все время, Дима, за все. Первым был Игнат, он сейчас у нас в отделе работает, может, знаешь его уже?