Алма-Ата неформальная (за фасадом азиатского коммунизма)

Первая попытка избавиться от Столярова потерпела провал. Вячеслав ведь тоже был тертым калачом и, когда запахло жареным, лег в больницу. А может, действительно у него был приступ гипертонии. Во всяком случае, пока он лежал там дней десять, все, казалось, успокоилось. Но как только Столяров выписался, горком партии совместно с комсомольцами срочно созвали открытое партсобрание, на котором он был снят. Где-то в архивах наверняка хранится стенография того собрания. Вот бы посмотреть на нее. Наверное, бумага все же смогла сохранить хотя бы тень страстей, кипевших в тот вечер. Прекрасно его помню: холодно и промозгло, а главное, будто в душу наплевали большевики. Мы так и не смогли отвоевать Славу, хотя спорили до хрипоты. Да и что мы могли сделать, кучка молодых, против этого катка, который проехал по нам, даже не заметив этого… А на следующий день Столяров вновь попадает в больницу.

Тем временем, несмотря на принятое партсобранием постановление, вся редакция решила бороться за правое дело до конца. И мы, наивные, первым делом написали коллективное письмо в ЦК Компартии Казахстана, которое бросили в специально установленный ящик «для писем и предложений» на здании ЦК на Новой площади. Письмо было подписано известными и уважаемыми людьми в городе. Фамилий не помню, но это были громкие имена. Правда, не все подписывались. Пожившие уже на свете люди помнили о коварстве коммунистов. Наверное, многих это останавливало. Звонили даже в Москву на телевидение в программу «Взгляд». Но все уже было бесполезно. Москва не вмешивалась в дела провинции. А на наше письмо в ЦК ответа мы не дождались. Через некоторое время Вячеслав выписался из больницы и сдал дела Алтынбеку, который повел себя очень осторожно. В газетную политику особенно не влезал. И правильно делал. Зачем было ломать отлаженный механизм. Да и конкуренцию Столярову как редактору среди журналистов Алма-Аты в то время едва ли кто мог составить. И казалось, что от смены руководства ничего не изменилось. Но это была уже другая газета. А Вячеслав через некоторое время переехал в Москву. Достойной работы в Алма-Ате для него не нашлось. Я потом разговаривал с ним по телефону. Он работал в «Труде». Был доволен. Но со временем, к сожалению, связь с ним прервалась.

Конспиративная кличка – Музыкант

Когда говорят об оперативной информации, то сведущие люди понимают, что речь идет о данных, собранных тайными агентами, внедренными в те или иные структуры. Их еще называют «кротами», или сексотами (секретными агентами), или осведомителями, а иногда «крысами». Считается, что лучшего прикрытия для легального сбора информации, чем журналист, нет. Ведь в этом как раз суть данной профессии. Даже жанр такой есть – «журналистское расследование». Во всяком случае, во времена СССР дипломаты, торговые работники, а также журналисты были наиболее излюбленным прикрытием секретных агентов КГБ, и не только за рубежом, но и на родине. У меня был некоторый опыт общения с КГБ, а потом и с КНБ. Однажды в одном еженедельнике, который всегда любил писать о фактах и аргументах, я уже делал попытки поделиться с читателями своими воспоминаниями об этом. Вышла там тогда первая часть записок, но потом сменился главный редактор, а когда я понес продолжение новому шефу, то, бегло пробежав материал, новый начальник тут же отбросил его от себя, словно держал в руках ядовитую змею. А потом категорически заявил, что печать «это» не будет. «То ли испугался, то ли сам работает «сексотом», – подумал я и уволился из газеты.

А между тем это была своего рода попытка восстановить некоторые события, случившиеся со мной во время работы в еженедельнике «Горизонт». Тогда мне одному из первых удалось взять интервью у корреспондента очень солидного китайского издания «Гуаминь Жибао», издававшегося в Поднебесной миллионными тиражами. Господин Джу (по-моему, его звали именно так) приехал в Алма-Ату освещать первый конкурс красоты, организованный нашими шустрыми комсомольцами. Это сегодня у нас свободно работают представители и корреспонденты таких изданий, как «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс», «Си-Эн-Эн», «Би-Би-Си» и так далее. А в то время, когда от иностранцев все бегали, как черт от ладана, так как за общение с ними можно было загреметь на пару лет в тюрьму, подобная публикация была целым событием для газеты.