Альма-матер (СИ)

— Профессор Локсли, вы только что бесстыдно поимели декана в её кабинете. Прямо на столе среди студенческих работ. Как ощущения?

— Непередаваемо. — Робин улыбнулся, выскальзывая из неё и, натягивая брюки, впился в любимые губы. Реджина, не разрывая поцелуя, натянула блузку на плечи, застегивая пуговицы. Когда её руки принялись опускать задранную до груди юбку, Локсли остановил её.

— Не так быстро, мисс Миллс.

Мужчина провёл кончиками пальцев по внутренней стороне её бёдер и Реджина прикрыла глаза, наслаждаясь нежными ласками. Немного приподняв ее, Локсли стянул с неё бельё и вдохнул её запах, глядя ей прямо в глаза. Узел в её животе тут же затянулся и выпустил сотню бабочек, а ноги задрожали. Карие глаза смотрели ошарашенно, будто в её голове не укладывалось, что её может подводить собственное тело.

— Робин…

Схватив её за талию, он подтянул её чуть ближе к краю стола и широко развёл крепко сцепленные в коленях ноги.

— Ни в одном языке мира нет слов, чтобы хотя бы в общих чертах описать твою власть надо мной, Реджина Миллс. — его пальцы скользнули от бедра к икре и вернулись обратно.

— Боже, Локсли…

Реджина прогнула спину, когда горячий поцелуй обжог тазовую кость. Робин провёл языком по сгибу бёдер и припал ртом к её промежности, ощущая её вкус на языке. Реджина схватилась за край столешницы, что-то постанывая и крепко зажмурилась. Робин ввел в неё один палец, чувствуя, как тугие мышцы обхватывают, почти пульсируя вокруг фаланги. Затем второй. Её ноги задрожали. Кажется, мисс Миллс не придётся долго ждать второго оргазма. Робин нежно двинул пальцами, слегка прокручивая, надавливая, постепенно наращивая темп, не переставая теребить языком, сжимать губами и слегка втягивать в рот горошину клитора. Миллс вскрикнула, цепляясь пальцами в его волосы, тело изогнулось дугой, а из горла вырвался громкий потрясённый стон. Женщина обмякла, дыша часто и глубоко и ошеломлённо моргая. Робин нежно поглядывал на неё, поглаживая её бедра и прикидывая не довести ли её до оргазма ещё раз.

— Ты сумасшедший… — она больше не делала попыток одеться. Тело всё ещё подрагивало от пережитой волны удовольствия.

— Ещё раз?

— Да… — она улыбнулась, прикрывая лицо руками, — только, пожалуйста не здесь, мне нужна минутка.

Робин усмехнулся, поднимая её со стола и опуская вниз юбку. Реджина держалась за его плечи, пока он приводил её в порядок — застегнул блузку на все пуговицы (пару раз задев её грудь и заставив её вздрогнуть, словно от разряда электрического тока), затем заправил её в юбку (Реджина при этом так сильно сжала ноги, что Робин не удержался от смеха).

— Расслабься, Реджина. Я не стану тебя трогать, пока мы не вернёмся домой.

— Я не специально. — Реджина опустила глаза и, облизнув пересохшие губы, пошатываясь отошла от него на пару шагов, расчёсывая пальцами волосы. Оглянувшись по сторонам, она принялась собирать раскиданные по кабинету бумаги, которые они скинули со стола.

В кабинете пахло сексом. Голова шла кругом. Реджина потянулась к окну, когда две мужские руки обвились вокруг её талии. Замешкав на секунду, она всё же поставила окно на проветривание и обернулась, крепко его обнимая. Робин мягко погладил её по волосам, вдыхая полной грудью любимый запах.

— Прости меня, Редж…

— Всё в порядке, я понимаю, — она с улыбкой заглянула ему в глаза и мягко очертила пальчиками черты его лица, — и ты меня прости. Ты же знаешь, я бы ни за что на свете не променяла наше время на общество Коттона.

— Да, но тем не менее, получилось именно так.

— Мне жаль, Робин. Я не хотела, чтобы всё так обернулось.

Робин откинул с её лба влажную прядь и мягко поцеловал в лоб.

— Не знаю, что на меня нашло…

— Это называется ревность, любимый. Не могу упрекнуть тебя в том, что она безосновательная. Окажись я на твоём месте…

— …ты бы просто ушла.

Реджина кивнула.

— И сделала бы хуже. Хорошо, что мы поговорили.

Робин тихо засмеялся, покрывая поцелуями её лицо.

— Честно говоря, на разговор это было мало похоже. Нам не стоит решать каждый конфликт таким образом, а то ненароком войдем во вкус.

— Это лучше, чем часами орать друг на друга. — Реджина прикоснулась лбом к его лбу и, наконец, расслабленно выдохнула. — Я люблю тебя, Локсли. Я думала, это настолько очевидно, что мне не нужно лишний раз об этом напоминать, но ты не оставляешь мне выбора. Тебе не нужно ревновать меня к кому бы то ни было. Видишь ли, я большая однолюбка и теперь весь мой мир сводится к тебе одному. Пожалуйста, научись с этим жить…

— Это непосильная ноша, — Локсли лукаво улыбнулся и мягко прикусил её нижнюю губу, — но как-нибудь переживу.

Реджина сверкнула глазами и не больно стукнула его в грудь.

— Вот же мерзавец!

— Этот мерзавец до одури любит вас, мисс Миллс.

Реджина широко улыбнулась, дотрагиваясь кончиком носа к его носу и пробегаясь пальчиками по его загривку.

— Мне так хорошо с тобой, что становится страшно…