Альма

По однозначно лучшей книге о медицине Крымской войны английского доктора Маклеода «Записки о хирургии в Крыму», есть суровая статистика ранений. Приступаю к разочарованию. На странице 414 есть таблица по характеру ран, полученных английскими солдатами и офицерами в кампании с 1854 по 1855 гг. Так вот, за это время ранения от холодного оружия были от общего числа: саблями солдаты — 0,1%, офицеры — 0,5%; штыками солдаты — 0,5%, офицеры — 1,7%.^{886} Сабли можем убрать сразу, это главным образом Балаклава 25 октября 1854 г. Штыки в своем большинстве тоже дает нам траншейная война, Инкерман и штурмы города. Так что, думаю, у самых неутомимых скептиков появится повод для размышления по теме: война на холсте и в реальной жизни.

Единственный процент, который подходит и для Альмы, и для Инкермана, и для Севастополя — это высокий уровень смертности от ран холодным оружием, составивший 11,1%.^{887}

Ну как? Надеюсь, теперь хоть некоторые из читателей будут осторожнее относиться к лубочному творчеству поствоенных художников, пусть и с мировыми именами.

Получившие штыковые уколы, эти самые 11% медленно умирали, будучи в основном смертельно ранеными. В николаевской армии как таковой официальной школы штыкового боя не было. Это, конечно, удивительно, так как общеизвестна страсть русской пехоты еще с суворовских времен и наполеоновских войн доводить дело до лязга металла.

Хотя попытки систематизировать навыки владения пехотой холодным оружием с переменным успехом предпринимались всегда — и до и после Крымской войны. В 1838 г. капитаном К. Ренгау были изданы «Правила для обучения пехоты драться штыком».^{888} Донельзя мелочное, типично николаевское, оно не могло стать тем учебником, который действительно мог стать нужным армии.

Но солдатская память хранила боевой опыт. В рукопашной схватке русский пехотинец стремился нанести первый удар штыком в низ живота противника, не рискуя позволить лезвию застрять между ребер. Удар получался коротким, но глубоким, как крестьянскими вилами. После этого, не выдергивая штыка, который в этом случае распарывал внутренности, обрушивал второй удар прикладом на голову противника, одновременно и сбивая с ног, и добивая его, и освобождая штык. Этот прием не входил в систему обучения, но был опробован многими поколениями русских пехотинцев в рукопашных схватках, передаваясь старыми бойцами молодежи. Для противников это оставляло неизгладимые впечатления о встречах с «добрыми русскими парнями», которые, таким образом, не убивали противника сразу, а предоставляли ему прекрасную возможность вдоволь помучаться с вывернутыми внутренностями перед отправкой на встречу с Всевышним.

В сражениях той эпохи противники старались расстрелять друг друга, не доводя дело до штыка. Рукопашные схватки возникали лишь в случае внезапного столкновения на минимальной дистанции из-за условий ограниченной видимости (вспомним, что место схватки владимирцев было задымлено) или сложного рельефа местности, как это было, например, во время траншейных схваток под Севастополем, при Инкермане, или при преследований бегущего противника. Это характерно для схватки Владимирского полка с отступающими батальонами Легкой дивизии на Альме, в которой возможность получения штыкового удара была предоставлена в первую очередь тем британским солдатам, которые по разным причинам не успели уйти с дороги владимирцев или просто плохо бегали. Возможно, по этой недоброй памяти и добивали штыками фузилеры русских раненых после сражения, заподозрив последних в попытке продолжения сопротивления?

ЧЕМ УБИВАЛИ, или ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ ПОРАЖЕНИЯ ЛИЧНОГО СОСТАВА В АЛЬМИНСКОМ СРАЖЕНИИ: РУССКИЕ

У русских наибольшее число раненых составляли пострадавшие от огня стрелкового оружия. Пули, выпущенные из британских «Энфилдов» и французских ружей Тувенена, наносили очень тяжелые раны, отличаясь повышенным останавливающим действием за счет деформации при соударении и практически не давая рикошетов. Действительно, многие солдаты и офицеры были убиты выстрелами с дальнего расстояния. Например, получивший английскую пулю в область сердца командир легкой №3 батареи 14-й артиллерийской бригады капитан Климантович.

Если круглая русская пуля, столкнувшись, пройдя через мышечную ткань, с костью, теряла значительную часть своей энергии и могла попросту упереться в нее, то пули из нарезного оружия, выпущенные с дистанции более 200–300 метров, деформировались и наносили страшные повреждения коллатеральным тканям.[84] Иногда, потеряв устойчивость, начинали кувыркаться, дробя кости.

Мягкие безоболочечные пули обладают высокой пластичностью и при контакте с мягкими биологическими тканями тратят часть энергии на собственную деформацию, тем самым увеличивают время воздействия и мощность удара. Это обстоятельство послужило одной из причин того, что Гаагская декларация (1899 г.) запретила использование для поражения человека пуль, сплющивающихся в теле.