Альма

Увы, традиционное разгильдяйство и здесь имело печальные последствия. Кто-то даже не подумал, что предстоит напряженное сражение, а не вялая многочасовая перестрелка. Согласно послевоенным исследованиям, темп стрельбы солдат 6-го стрелкового батальона в Альминском сражении составил в среднем 0,66 выстрела в минуту.^{590} Естественно, что, опустошив патронные сумки, батальон принял вправо и отошел двумя ротами к позиции Суздальского полка и двумя ротами к правому флангу Московского полка. Предъявлять претензии к стрелкам бесполезно. Они сделали, что могли и, как показал ход боя, свою работу выполнили хорошо. Даже, скорее, отлично.

Кстати, из всех известных случаев большего темпа стрельбы в XIX ст. смогли достигнуть лишь русские Сибирский и Малороссийский полки под Плевной 28 ноября 1877 г. (0,77) и солдаты двух батальонов 8-го австрийского полка в Боснии (0,77).^{591}

Халатность собственных начальников привела к тому, что в разгар сражения стрелки «…были поставлены царствовавшим в армии беспорядком в довольно критическое положение».^{592} Они просто не имели возможности пополнить боезапас. В результате «…две роты 6-го стрелкового батальона, …не имея патронов и не будучи в состоянии отыскать своих патронных ящиков, находившихся где-то за правым флангом, …отступили».^{593}

В русской армии XIX в. командиры «…на наблюдение за скоростью огня вовсе не обращали внимания».^{594}

Хотя уже со времен фридриховских войн XVIII в. пехоте очень часто не хватало носимых патронов. И в указанные времена Фридриха II (Мольвиц),[67] и в ходе наполеоновских войн крик «патроны!» не был явлением сверх- ординарным.

Неорганизованность — вот еще одна из причин поражения. Снабжение боеприпасами в эпоху дульнозарядного оружия — тема отдельная. Нужно сказать, что пополнение боезапаса было делом не таким простым, как в позднее время, когда ставшие унитарными патроны паковались в переносимые за каждым подразделением ящики. Пока приходилось возить за войсками для приготовления зарядов бочки с порохом, слитки свинца, бумагу, крахмал, смазочное сало, пульные формы, специальные котлы, собирать команды для их приготовления, специально делать запасы дров.^{595} В результате чаще всего солдат мог во время боя рассчитывать только на то, что имел в патронной сумке. Подразделению, расстрелявшему боезапас, ничего не оставалось, как покидать поле сражения.

Взятие моста — прекрасный пример того, как противоречивая, а часто ложная информация делала свое дело, ломая организацию сражения, намеченную Менши- ковым. В то время когда князь двигался к центру позиции, «…его настиг саперный офицер Дьяченко с донесением, что подпиленный им мост через Альму рухнул под переправлявшимися англичанами; многих перебило и передавило; озадаченные неприятели по обломкам моста упрямо лезут, не замечая брода, и так много теряют от нашего артиллерийского огня, что река в том месте загружена трупами».^{596}

Думаю, что, докладывая главнокомандующему откровенную ложь, саперный офицер Дьяченко рассчитывал если не на Георгия, то как минимум на орден Св. Владимира…

За «зелеными куртками» на мост бросились «лесники Шервуда» — 95-й полк, который, в очередной раз «потерявшись», на этот раз оказался прямо перед мостом. Услышав крики «Мост взят!!!», большая часть дербиширцев оставила свои укрытия и бросилась к переправе. Роты одна за другой перебежали по мосту и рассыпались на противоположном берегу. Все произошло быстро. Минута — и тяжелые кованые ботинки английских солдат стучат по деревянному настилу, покрытому щепками от попаданий картечных пуль. Еще несколько минут — и батальон дербиширцев и несколько рот королевских фузилеров разворачиваются на южном берегу. Мост исправен, на нем нет никаких следов пожара.

Что важно — не тронуты деревянные опоры. Не более чем через час они с успехом выдерживают вес двух орудий вместе с полными зарядными ящиками, которые капитан королевской артиллерии Тернер на свой страх и риск перевез на южный берег Альмы, затем еще одной батареи, но уже полного состава.

Запомним этого капитана и его пушки. Совсем скоро им предстоит сказать решающее слово и почти определить судьбу сражения на правом фланге. Похоже, что Тернер не действовал по чьему-то приказу, а выполнял роль «свободного форварда», с которой, как показало развитие событий, справился успешно.

Перейдя мост, 95-й полк потерял последние остатки целостности подразделения и разделился на две части, из которых большая примкнула к Легкой дивизии, а меньшая все еще пыталась в дыму прижиматься к своей бригаде.^{597}

Так получилось, что 95-й Дербиширский и 7-й Королевский фузилерный укрылись за каменными стенами и оставались там, пока гренадерская рота дербиширцев не форсировала Альму, потеряв при этом всех офицеров и много солдат убитыми и ранеными, некоторые из которых утонули. Сержанту Сакстону из 95-го в момент выхода из реки картечь с такой силой сорвала со спины снаряжение, завернутое в одеяло, что его самого отбросило почти к противоположному берегу.