Альма

Позади на позиции расположились резервы неприятеля, выстроенные эшелонами справа и слева так, чтобы держать под перекрестным огнем территорию перед башней.

2-й полк зуавов и батальоны первой линии под командой Канробера и полковника Бурбаки вступают в бой тем более ожесточенный, что все, и офицеры, и солдаты, понимают: здесь ключ позиции, центр битвы.

Полковник Клер, который первым подошел к подножию башни, схватив знамя своего полка, увенчанное орлом, водружает его на башне с криком: «Да здравствует Император!»….

Сражение возле башни губительно, но продолжается недолго».^{634}

Французские исследователи пишут, что к башне прорывались с трех сторон. При этом все стремились быть первыми, хотя подобный порыв стоил жизни некоторым особенно храбрым. 1-й батальон пеших егерей потерял в этой атаке 23 солдата и сержанта убитыми, 7 офицеров и 65 солдат и сержантов ранеными. 9-й батальон — 7 (в том числе 1 офицер — лейтенант Годой) и 38 человек убитыми и ранеными соответственно.^{635} В один голос все утверждают, что русские вели ураганный огонь. Пули оставляли отчаянным мало шансов. Первыми прорвались шассеры 1-го и 9-го батальонов. 1-й батальон умудрился установить на здании свой фаньон.^{636} Почти одновременно лейтенант Пуадевен из 39-го линейного полка установил там же фаньон своего подразделения, и буквально через минуту зуавы 1-го полка с другой стороны башни установили свое знамя, о чем мы говорили выше.

Этот эпизод сражения интересен тем, что не только демонстрирует стойкость, с которой сражались русские солдаты, но и опровергает оду лорду Раглану, сочиненную Кинглейком. История 7-го полка линейной пехоты говорит, что когда французские солдаты выбили противника после ожесточенного боя с высоты и вышли на ее гребень, то многочисленные тела московцев и минцев, разбросанные вокруг, и длинные кровавые следы, оставленные отходившими, наглядно демонстрировали, что русские пехотинцы умеют сражаться и умеют умирать.^{637}

Английский автор, отрицая по вполне понятным мотивам факт достойного сопротивления русской пехоты на левом фланге у телеграфа, писал: «…если бы французский рассказ был верен, то сопротивление, какое могло быть оказано у телеграфа пехотой Кирьякова, было бы таким героическим подвигом, что невозможно было отрицать его или скрывать, забывать. А каждый истинно русский должен был гордиться и похваляться им…». Опровергая французских авторов, Кинглейк опирается на весьма сомнительные источники, например, свидетельство некоего капитана Аничкова: «Аничков был офицер генерального штаба; его рассказ основан на описаниях, заимствованных из разных русских источников, и он ни слова не говорит о каком-нибудь бое у телеграфа», а также офицера Тарутинского полка майора (на Альме — капитана) Ходасевича, который «…ни слова не говорит о каком-нибудь бое у телеграфа французской пехоты с русскою». Но что мог сказать офицер, который в то время, когда Минский и Московский полки отстаивали брошенную его полком позицию, успешно ретировался к Севастополю? Приходкин камня на камне не оставляет от слов Ходасевича.

«В это время тарутинцы с резервными батальонами были уже в полном отступлении к Севастопольской дороге, и упоминаемый английским писателем штаб-офицер Тарутинского полка не мог знать, что происходило у Телеграфной высоты по отступлении его полка».^{638}

Французы сконцентрировали всю свою артиллерию, сделав положение русских безнадежным. В результате, по мнению Тотлебена, когда борьба с англичанами на правом фланге еще только достигла апогея, на левом фланге все уже было кончено… На французских кораблях военные моряки, увидев трехцветный флаг над башней, поняли, что сражение завершено.^{639} Сами французы говорят, что их артиллерия раздавила русских.

^{640}

Вскоре в здании станции и вокруг нее остались только трупы защищавших подступы русских солдат. Французы торжествовали и попытались, как им казалось, увековечить победу, выцарапав штыками надпись: «Bataille de l’Alma, 20me, 7bre, 1854».[74]

БОРОДИНСКИЙ ПОЛК: СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!

«И англичанин, а француз

На нас атакою ходили.
И не большой был нам конфуз,
Что мы под Альмой отступали»

А. Скрин. «68-й Лейб-пехотный Императора Александра III полк»^{641}

Мы много говорили о том, как Минский и Московский пехотные полки стойко удерживали свои позиции, о том, как русская артиллерия и стрелки остановили вал британской пехоты перед Альмой. Но до сих пор мы лишь едва упоминали бородинских егерей, отразивших первую атаку британцев на мост. Настало время и о них поговорить. И, скажу вам, читатели, это очень интересно…