Альманах «Истоки». Выпуск 13

вот и вся наша жизнь
непонятно какая
вот и вся наша жизнь
расписная-резная
потеряется взор
от неистовой пляски
непонятен узор
и меняются краски
то ли рай, то ли хлев
то ли храм, то ли бойня
лишь бы был вкусен хлеб
лишь бы не было больно
ни иметь, ни отнять
ни лететь, ни разбиться
и нельзя разгадать
как нельзя не родиться
тёмный лес, белый снег
серый дождь, сине море
не дождаться вовек
нам ни счастья, ни горя.

«Забывают, что руки – крылья…»

Забывают, что руки – крылья,
открывая глаза, как блюдца.
Наяву полёты забыли,
а во сне о полёты бьются.
Тонкий слой одряхлевшей почвы,
обнимая, питает ноги.
Я летаю и днём, и ночью,
разбиваясь, подобно многим.
Тротуары, шрамы и годы –
все отчётливей, все бесстрастней.
Я дышу в любую погоду.
Задыхаюсь только по-разному.

Рисунок Светланы Ринго

«Сочтёмся в вечности. Сыграем в карты…»

Сочтёмся в вечности. Сыграем в карты на всё, что накартавили, накаркали.

A карты вечные, быстротекучие мелькают вечером сквозь пальцы тучные.

Где наковеркали, вспухают болью.

По нашей вере нам играют в нолики.

To по отдельности, то по совместности играем в крестики земных конечностей.

По поперечности земной провинции встань огуречиком, зерном для птицы.

Хвостом себе шурши, коль хвост от роду дан.

Есть вертикаль души, и кожи есть кафтан.

Распашка вечности, изнанка костная…

Истёкши речью, мы уходим к звёздам.

Рисунок Светланы Ринго

Приглашение к путешествию

Ирина Антонова

На пике бабьего лета или Один день в Елабуге

Вдоль скоростной трассы на Казань шли бесконечные хвойные леса, на их тёмном мрачноватом фоне горели червонным золотом плакучие берёзы. Пейзажи буквально завораживали, казались сказочными декорациями. Незаметно въехали в Елабугу прямо к гостинице.

Нас было пятеро пишущих женщин – небольшая делегация от Союза писателей России для участия в чтениях на «Цветаевских кострах».

С утра начался осмотр города, с экскурсоводом – молодым историком из музея Марины Цветаевой. Наша экскурсия счастливым образом совпала с разгаром бабьего лета, с его яркими красками и задумчивой тишиной. Прежде всего нас отвезли на знаменитое Чёртово городище, откуда начиналась история становления города. В 2007 году город праздновал своё тысячелетие. Когда-то там обитало воинственное племя булгар. Сохранилась одна из башен древней постройки. С головокружительного обрыва открывался вид на поросший лесом остров в слиянии двух рек Тоймы и нижней Камы. Это был древний торговый путь, многие суда разбивались о скрытый камень у причала. Первоначально Елабуга произносилась Алабуга, в одной из версий перевода «свирепый бык», по форме рокового камня, напоминающего голову быка.

Из-за многочисленных крушений торговых судов, прибывающих к городищу, его прозвали «Чёртовым городищем». В юбилейном году при спуске с обрыва установили чёрную металлическую фигуру Крылатого дракона. Экскурсовод указал нам на прибрежную дорогу, опоясывающую крутой обрыв, и пояснил, что только так могли добраться до Елабуги, прибывшие туда по воде.

В августе 1941 года так шла с пожитками, сойдя с парохода, Марина Цветаева с сыном Георгием.

Мы посетили усадьбу знаменитой кавалерист-девицы Надежды Дуровой, прожившей в Елабуге последние 30 лет жизни и оставившей мемуары, которыми восхищался Пушкин.

А потом направились к Музею Марины Цветаевой и библиотеке Серебряного века.

В конце двадцатого века в Тарусе в день рождения Марины впервые зажгли Цветаевский костёр. На том месте на берегу Оки, где установлен камень со словами из её биографической прозы «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева». Только спустя несколько лет, с 2002 года после костра в Елабуге, стало мировой традицией отмечать в октябре день рождения поэта чтением стихов у костра.