Альманах «Российский колокол» №2 2021

Забрезжило. Тихо. Река предо мною
Лежит на земле, словно зеркало снятое.
Прибрежный камыш чуть качает листвою,
И плачут травинки ногою примятые.
Задумчиво тихий, зеленой стеною
Застыл лес за речкой хранителем вечности.
Общаются молча деревья с водою —
Наглядный пример временной бесконечности.

Прохладно. Туман. Сетка белой вуали

На время кусты, что у речки, прикрыла.
Но вот голубеют восточные дали —
И чья-то рука ее вверх потащила.
Деревья стоят еще в сонной печали,
Но дочку Ярила с надеждой встречая,
Цветы у тропинки немного привстали,
Зари появленье в слезах наблюдая.

Безветренно. Томно. Как будто из сказки,

Что мать перед сном мне обычно читала,
Кувшинок глядят желтоватые глазки —
Так в книжке русалка к себе приглашала.
И, словно по льду на волшебных салазках,
Бегут водомерки по глади зеркальной.
Но рыба блеснула пестрой окраской,
И скрылись они под волной погребальной.

Чу! Пискнула птаха. Проснулась другая.

А там уже третья приветствует солнце,
Которое, словно кусок каравая,
Восток положил в горизонта оконце.
Камыш задрожал, и, крылами махая,
Две утки, покрякав, над речкой вспарили
И словно спросонья, что делать не зная,
На воду спустились и молча поплыли.

День летний подходит, зарю провожая,

Встречая его, притаилась прохлада.
Пастуший рожок свою песнь начинает
Под топот копыт деревенского стада.
И, глядя, как солнце на лес налезает,
Сверкает лесная река перламутром,
Да только печаль мою душу терзает,
Что так скоротечно туманное утро.

Тонущий корабль

Свершилось… Кончен бег свободной

При вопле бешеных пучин
Летит на грань скалы подводной
Пустыни влажной бедуин.

В. Г. Бенедиктов

Черное море волнами машет,
Бьет их о берег, на брызги дробя.
Парусник щепкой беспомощной пляшет,
Силе стихии отдавши себя.

Сорваны реи, и нет бизань-мачты,

Все подозрительно громко скрипит,
В трюме вода прибавляется. Значит,
Час искупленья к несчастным спешит.

Как получилось, что бросил Всевышний,

Дланью своею беду не отвел?
Может, они что-то сделали лишнего,
Может, обидели, предали ближнего,
Иль, начитавшись безверия книжного,
Кто-то от веры у них отошел?

Вот уж корма ищет путь в дно морское,

Что ее взглядом холодным манит,
Но, не смирившись с кончиной такою,
К небу упрямо стремится бушприт.

Треск раздается. Корабль разломился.

Флаг на грот-мачте, что встала свечой,
Словно ребенок за мать уцепился,
С ней оправляясь на вечный покой…

Волнами машет Черное море,

Бьет их о берег, на брызги дробя.
Ветер резвится в бескрайнем просторе
И убирает следы корабля.

Юлия Семёнова