Альманах «Российский колокол» №4 2019

Порой бывает, что и в наше время
то здесь то там рождаются на свет,
чьё до сих пор живёт на свете племя,
те люди, чьё призвание – поэт.

В наш век среди унылых будней серых

Призванье, что даётся невпопад,
порой всю жизнь до самых дней последних
зарыто в землю, как ненужный клад.

Так что же мне с моим призваньем делать

И кто бы смог меня бы научить,
как мне своё призвание пристроить,
чтобы немного денег раздобыть?

Я с искренней душой и ясным взором,

И рифмами своими на устах,
и умных мыслей редкостным набором,
что, может быть, прочтут в моих глазах,

на паперть выйду, ложную гордыню

преодолев, и, может быть вполне,
народ из русской щедрости душевной
грошей в коробку накидает мне.

А если вдруг мне денег дать забудут,

тогда я так скажу им всем в ответ:
не судят те, кто не судимы будут,
поэт в России больше чем поэт!

Он не продаст за звонкую монету

ума и сердца пламенный порыв,
пусть без гроша закончит жизнь он эту,
но честь и совесть свято сохранив!

А тем, кто всё купил, что в этой жизни

за деньги продаётся здесь у нас,
пусть им сто раз плевать на это будет…
и всё-таки я так скажу сейчас:

В продажной нашей жизни, к сожаленью,

купить писаку можно без труда,
но, так же как не купишь вдохновенье,
поэзию не купишь никогда!

Не купишь славу, что в устах народа

тебя его кумиром назовёт
и, приумножаясь год от года,
тебя к своим вершинам вознесёт.

Быть может, спросит кто-то: ну а сам-то?

Тебе чья слава нынче не даёт
спокойно жить, зачем ты свои вирши
строчишь исправно уж не первый год?

Или, быть может, всё-таки ты хочешь

свой этот самый пламенный порыв
и честь свою и совесть потихоньку,
поглубже в долгий ящик отложив,

кому-нибудь за звонкую монету

продать по сходной рыночной цене,
на булку с маслом получив за это,
чтоб жизнь закончить счастливо вполне?

Возможно, я бы бросил это дело,

что мне пока ни денег не даёт,
ни славы, чтобы впереди летела
крылатой птицей от моих ворот.

Но вдохновенье словно окрыляет

среди убогой жизни нас с тобой,
и рифма снова за душу хватает
в который раз меня своей рукой.

И я пишу, бросая на бумагу

ума и сердца пламенный порыв,
в который раз хватая, словно шпагу,
перо своё, в чернилах окропив…

Пускай я не воздвиг нерукотворный

огромный монумент, куда ведёт
штук сто кругом дорог, что и доныне
не зарастают уж который год,

но свой пусть даже маленький и скромный

ума и сердца искренний порыв
на память я потомкам оставляю,
за разом раз бумагу окропив

чернильным зельем, за строка строкою

что вновь и вновь ложатся там и тут,
в душе своей надеюсь, я не скрою,
что их потом оценят и поймут.

Пусть как и все я тоже в землю лягу,

Когда-то ведь и мой черёд придёт.
Так пусть, народ, ко мне туда хотя бы
тропа твоя вовек не зарастёт!