Альманах «Российский колокол» №4 2019

Открыться и закрыться,
словно книга,
которую восторженно читают,
и вечному и доброму учиться
у мудрецов, что тайны мира знают.
Молчать и говорить,
И наслаждаться
беседой тёплой и горячим чаем,
и в нежности общения купаться,
погодных перемен не замечая.
Увлечься,
беззастенчиво влюбиться,
когда эмоции пульсируют по венам,
на языке влечений объясниться,
легко поддавшись колдовскому плену.
Рассеяться
И в дымке раствориться,
оставив запах тёплого шафрана,
а позже тихим светом проявиться…
и ускользнуть по валику дивана…

Прогулка по Вильнюсу в пасмурную погоду

Горбатится,
ёжится крыльями
мой знакомый мост города.
С прохожими своими унылыми
мост очень старый,
взгрустнувший от холода.
Театр оперный
взирает с надменностью
на суету троллейбусов-ульев.
Равняясь на них,
с деланой леностью
плывут автобусы с брюхом акульим.
С поклоном к речке
вся в светло-розовом
склонилась сакура и манит мудрами,
влечёт прохожих
театра позами,
на ум приходят цитаты сутрами.
Идём мы к площади.
Скамеек серия…
Гуляют люди,
все в тёплых свитерах.
Я каблуками брусчатку меряю,
А внук умчался вперёд на скутере.

Жар влечения

Закрутил страсти вихрь
отчаянный,
перепутал волю с судьбой,
одержимо, слепо,
раскаянно
обвенчал он меня с тобой.
Мы хмельные от страсти
пламенной,
от накала медности губ,
от любовных объятий
расплавленных,
что стекали с горячечных рук.
Безрассудное чувство страстное
жгло огнём,
словно пагубный кольт
пробил рану,
несносно опасную,
разряжаясь в тысячу вольт.

Из цикла «С юмором, иронией и шуткой»

Расстройство

Рояль расстроен. Светопреставленье.

Так извращённо экзерсис[1] звучит,

Что кажутся безмерными мученья.

А телефон настройщика молчит.

Рояль расстроен. Мы на чём сыграем?

В запасе инструментов нужных нет.

Густава Малера[2] никак не опознаем,

Вбивая в клавиши заезженный концерт.

Расстроены кот, попугай и чувства,

Погода вся расстроена грозой.

Без чувств и музыки в душе молчит искусство,

Слова стихов слюнявятся слезой.

Из цикла «Двенадцать месяцев»

Начало зимы

Луна бросает лот в глубины ночи.
Дремотой бархатной окутаны дома.
И грациозно в воздухе полощет
Свои наряды томная зима.
Развешивает мягкие уборы,
Былая серость исчезает прочь,
И тканые восточные узоры
Волшебным дымом украшают ночь.
В заснеженном венце земля застыла,
Звучала торжеством зимы струна…
И красота плыла в барочном стиле,
Ночной сентиментальности полна.

Зимние арабески