Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. М. Ю. Лермонтова. Выпуск 2

Я помню папины глаза
«Хулиганьем» меня ты называл,
И на руках везде с собой носил,
Тайком мы пробирались средь кулис,
К Любви Орловой на чудесный бенефис.
Она мне подарила монпансье,
И пожелала всем нам долго жить.
Своей «шнурупочкой» меня ты называл,
Со всей округи я несла тебе болты.
Тебе я песни напевала про любовь,
Ты слушал их и хлопал от души.
Я покидала отчий дом,
Учиться уезжала я тогда,
Всегда я буду помнить тот перрон,
И твои синие отцовские глаза.
Смотрел ты с грустью,
Провожая мой вагон,
Как будто чувствовал,
Что расставались навсегда…
С какой-то гордостью, наверно, за меня,
С переживаньем, лаской и тоской.
Любил ведь, по-отцовски ты меня,
Как жалко, что так рано ты ушел,
Мне в жизни не хватает так тебя,
Всегда я помню твои синие глаза.
Отцы! Смотрите чаще вы
С любовью на детей!
Они запомнят ваши добрые глаза!

Поезд тронулся. Душа у Иринки просто скулила, ей хотелось обратно, к сестренке, домой.

Но обратной дороги нет, так ее воспитывали, и не поступить в институт, это было бы поражением и трагедией для семьи! Володя был уверен, что дочь поступит, потому что не умела пасовать, и добивалась всегда задуманного. Так ее воспитали, так и выпустили из домашнего гнезда!

Глава 8

Всем абитуриентам полагалась кровать в общежитии на время поступления. Иринку поселили в комнату еще с одной девушкой из Копейска, она была одна, без мамы. Алевтина калачиком с Иринкой ютилась на односпальной кровати, в маленькой два на три комнатке. Ходила с Иринкой в институт на консультации и экзамены. Переживала и радовалась за сданные экзамены, даже шпаргалки писала для нее по сочинениям в тоненькие гармошки, сшила потайной карман на замке под юбкой, в надежде, вдруг пригодится.

В ночь перед сочинением Иринке приснился вещий сон, как кино по роману Шолохова «Мать», образ матери-революционерки.

Каково было удивление, когда на доске она увидела эту тему. Ручка, как будто сама все написала за нее. Когда после двух дней ожидания на доске вывесили первые результаты экзамена, и Алевтина увидела отличный результат, эмоции переполнили ее, и слезы радости хлынули из ее глаз.

– Какая ты у меня молодчинка, умничка! –  обнимая Иришку, сказала она.

Алевтина не могла долго быть в Свердловске, работа и Лиля. Не хотелось ей уезжать, хотелось поддержать дочь и быть рядом, это чувствовала Ирочка.

– Мам, ты не переживай так, я справлюсь, я поступлю, –  обнимая маму, говорила Иринка на перроне, –  На вот, передай конвертик Лиличке.

В конверте была открытка с изображением двух сестренок, которые нежно обнявшись, сидели на полянке среди синих васильков, и подпись «Сестрички».

Ирина на обратной стороне этой открытки написала: «Я тебя люблю, моя милая Лиличка!»

Глава 9

Осень в Свердловске совсем отличалась от осени на Южном Урале, в ноябре здесь уже лег снег, и солнышко совсем не баловало своими лучами. Мокрый снег летел Иринке в лицо и рваный ветер срывал с головы капюшон от пальто, который она то и дело поправляла. Идти было не совсем удобно, потому что снег падал и под ногами ложился густой мокрой кашей.

Дома стояли какие-то серые и мрачные в этом холодном городе. Иринке казалось все чужим, и люди тоже мрачные и не разговорчивые. Уже как три месяца здесь, а привыкнуть никак не могла, уж очень скучала по дому. Только сейчас Ирина понимала, как дорога она своим родителям, как они ее любят, и, видимо, все недопонимания и обиды, которые были в ее юной голове, это отголоски переходного возраста, который проходит каждый ребенок, пока растет в отчем доме.

В голове постоянно были думы о сестре: «Как там она?», «Что сейчас делает?», «Мама на работе во вторую смену, а она там как?».

Папы не стало в этот сентябрь. ДТП, трагическая смерть, и все это не давало покоя Иринке. Воспоминания о доме просто комом подкатывали ей к горлу, и очень хотелось плакать.

Наконец-то она добрела до почты.

– Можно упаковать бандероль? –  спросила она почтальона.

– Что у вас там? –  забирая сверток, поинтересовалась женщина в окошке.

– Мандарины и детское платье, –  улыбаясь, ответила Иринка.

– Надо же! Люди где-то мандарины еще достают, может угостите хоть одним?

– Да там их всего-то десять штук, возьмите одну мандаринку, если вас это устроит, –  продолжала улыбаться Иринка.