Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. В. Г. Белинского

Чтобы понять жизнь великого скрипача, виртуоза скрипичного искусства, надо проникнуть в глубь средневекового феодализма XIV века. Италия в это время ощущала на себе гнет католицизма как рабства набожности. Спекулируя на невежестве и доверчивости народа, католические церковники преследовали свои эгоистические меркантильные цели. Гуманисты того времени подчеркивали: служитель церкви тоже человек, имеющий все естественные права, и если осуществления этих прав он добивается тайно, то превращается в лицемера. Такой же дух бесправного средневековья, дух феодализма и остался в Генуе, когда родился Никколо Паганини.

* * *

27 октября 1782 года, в дождливую ветреную ночь, когда в оба генуэзских мола, как пушечные выстрелы, хлопали волны прибоя, в бедной итальянской семье в Генуе родился Никколо Паганини. В предании говорится, ребенок кричал всю ночь, ребенок кричал утром. Он плакал, будто жалуясь на произвол родителей, призвавших его к жизни в эту страшную ночь.

Нищета процветала в убежище для бедных, где провел детство Никколо. В гурьбе оборванных ребятишек, выбегающих из этого убежища пускать бумажные и деревянные кораблики в лужах или с гамом и криком бросающихся в уличные бои, можно было заметить маленькую обезьянку с выдающейся челюстью, широким лбом, курчавыми черными волосами и очень длинным носом. На уродливом лице странно выделялись огромные агатовые глаза. Необычайно красивые глаза поражали своим несоответствием всему облику длиннорукого кривоногого ребенка с громадными ступнями,

с длинными пальцами на длинных кистях. Когда эти глаза загорались любопытством, лицо выравнивалось и внезапно теряло свою уродливость. И даже отец Никколо Антонио выговаривал: «Фу, какой ты урод!»

Отец хорошо играл на гитаре «Карманьолу». Ему хотелось поскорее выучить сына играть на музыкальных инструментах. Никколо делал первые попытки игры на лютне и робко старался повторять за ним. Потом отец принес сыну старую скрипку и объявил: «Никколо, ты будешь учиться играть на скрипке. Я сделаю из тебя чудо, ты будешь зарабатывать деньги». С этими мыслями он остался верен себе на всю жизнь. Начался первый урок скрипичной игры. Маленький мальчик с трудом понимал отца. Отец раздражался и на каждый промах сына отвечал подзатыльником. Потом приноровился пользоваться длинной линейкой: когда сын делал ошибку, Антонио легкими и почти незаметными ударами бил сына по кисти до кровоподтеков. Или сажал в чулан, пока не сыграет без ошибок первое упражнение. Своим жестким подходом к сыну Антонио Паганини отшибал все желание продолжать учение с отцом. Никколо убегал из дома, пока отца в нем не было. Он бегал по склонам гор, выпрашивал у старух кусок овечьего сыра или чашку козьего молока. Усталый, исцарапанный о камни, он забирался в самые глухие места, где отец не мог его отыскать. Мальчик засыпал на ветвях деревьев, пригретый лучами солнца, проклиная скрипку, которая превращалась для него в орудие пытки.

Но ничего не могло сломить настойчивого старого Паганини. Он не раз говорил Никколо: «Я сделаю из тебя чудо, проклятая обезьяна! Ты ровно продан черту – так ты или погибнешь, или обеспечишь мою старость.

Я выпущу тебя, мальчик, перед большой толпой знатных и богатых господ, когда мир опять станет на место после ухода французских бродяг. Ты будешь вызывать восторг и умиление богатых людей, которое заставит их забыть свою скупость».

Мать же Никколо с вечным страхом за сына, что побои отца сведут ребенка в могилу, с постоянным стремлением сберечь лишний кусок для сына, скрывала свои страдания. Но однажды обморок сломил ее. Она позвала сына и слабым голосом проговорила:

– Мальчик, ночью ангел, тот самый, которого мы видели на святой картине в соборе, сказал мне, что ты будешь первым скрипачом мира. Недаром мы приехали в этот чудный немецкий город. В городе лучшие скрипичные мастера – Амати, Гварнери и Страдивари. Обещай мне никогда не расставаться со скрипкой.

Мальчик обещал матери не расставаться со скрипкой.

По совету дяди, к кому они приехали, Никколо посетил Паоло Страдивари, который посоветовал учиться у графа Козио.

Граф Козио

Первым делом граф Козио спросил Никколо:

– На чем же будешь играть, мальчик?

– На чем прикажет синьор граф, – ответил Никколо. Козио подошел к маленькому Паганини, откинул

ему волосы со лба, внимательно посмотрел на брови, на лоб, на глаза и сказал:

– Мне девяносто семь лет, восемьдесят из них я потратил на собирание сокровищ – скрипок. Дом, в котором ты находишься, хранит первую в мире коллекцию музыкальных инструментов. Ради них существует

земля, ради них Творец вселенной вложил в человека безумную любовь к превращению плохой жизни в прекрасные звуки.

Граф Козио снял со стены золотистую старинную скрипку, и протянул мальчику, и осторожно вручил ему смычок. Маленький скрипач заиграл. Потом Козио поднял высоко руки Никколо, поднес к своим слабым глазам:

– У тебя каждый палец похож на утиный нос. Уродство, да и сам ты некрасив. А такие пальцы лучше всего для игры. У тебя хороший слух.