Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени П. С. Нахимова. 220 лет со дня рождения

Корабль, как уставшая лошадь после длинного пробега, слегка дрожа корпусом, продвигался вперед по спокойному морю. Его курс лежал к большому и широкому заливу, который с трех сторон был окружен высокими горами на юго-западной оконечности острова. На его южной оконечности возвышался вулкан Фусса, который был немного ниже Алаира. Горы-великаны обступили бухту со всех сторон, охраняя ее от штормов со стороны Тихого океана. Ночью в ненастную погоду остров не был виден, командир вел корабль по навигационным приборам. На мостик постоянно поступали доклады о глубине под килем и расстоянии до берега. Когда корабль вошел в устье залива, из радиолокационной рубки поступил доклад:

– В бухте неопознанный предмет, дистанция десять кабельтовых.

– Запросите позывные!

– На позывные не отвечает.

Сигнальщик включил прожектор. Луч прожектора уперся в непроницаемую завесу влажного воздуха.

– Стоп машины, – скомандовал командир и, обращаясь к вахтенному офицеру, приказал: – Подайте сигнал: «По местам стоять, на якорь становиться».

Затем приказал сигнальщику отбивать склянки. Это удары в корабельный колокол, называемый рындой. При плохой видимости всегда подаются сигналы колоколом, чтобы избежать столкновения с другими кораблями. Кроме того, склянки отбиваются через каждые полчаса, обозначая время. По склянкам члены экипажа ориентируются в заступлении на вахту.

Обычно при постановке на якорь командир давал задний ход кораблю, чтобы затормозить движение его по инерции. При работе одного двигателя корабль мог развернуться в ненужном направлении. Выждав, когда движение по инерции угасло, он подал команду:

– Отдать якорь.

В носу корабля загрохотала цепь, и якорь ушел на дно морское.

В кают-компании штурман Юрий Перминов спросил командира:

– Может быть, в бухте укрылась японская шхуна?

Соколов посмотрел на барометр, висевший на переборке, слегка щелкнул его пальцем, стрелка резко отклонилась в сторону повышенного давления.

– Давление поднимается, утром будет хорошая погода, узнаем, кто в заливе кроме нас, – произнес он.

– За ночь шхуна может сбежать, – не унимался штурман.

– Вахтенным офицерам ночью не покидать ходовой мостик, при изменении обстановки немедленно докладывать мне, – произнес командир и удалился в свою каюту.

Алексей в каюте поднял мягкую спинку дивана, прикрепленную шарнирами к переборке, и двумя цепочками пристегнул к крючкам на потолке. В каюте вместо дивана оказались кровати в два яруса. Обстановка в каюте была спартанская. Напротив дивана под единственным иллюминатором стоял небольшой алюминиевый столик, около него – два мягких стула, привинченных к палубе, рядом со стульями – два шкафа: для одежды и постельного белья. На флоте такие шкафы называются рундуками. Напарником Алексея по каюте был механик Всеволод Иванович. По возрасту он был старше всех офицеров корабля, но его все звали с дружеским уважением Севой. Он досконально знал технику корабля, был мастером на все руки, никогда никому не отказывал в помощи. На корабль пришел во время его строительства на Волжском кораблестроительном заводе. На подчиненных никогда не повышал голоса, разговаривал тихо и спокойно. Они его любили и уважали, знали, что он может своими руками разобрать любой насос, двигатель или эжектор, найти неисправность и вновь собрать. Вот сегодня он ушел в машинное отделение, чтобы присутствовать при ремонте соединительной муфты на валу левого двигателя. По выслуге лет ему давно были положены погоны капитан-лейтенанта, но по штатному расписанию корабля на должности механика полагалось быть старшему лейтенанту. Ему предлагали перейти служить на крупный корабль, но он прикипел к большому охотнику и не хотел менять место службы. На полуострове Завойко, в военном городке, его ждали жена и двое детей.

Алексей застелил верхнюю полку, разделся, встал одной ногой на стул и ловко запрыгнул на постель. Посмотрев на часы, вытянулся во весь рост и подумал: «До вахты осталось более трех часов, можно выспаться». Он привык засыпать быстро в любом положении и в любой обстановке. Мог спать сидя и даже стоя. Шум и качка его всегда убаюкивали. В самолете засыпал мгновенно после взлета лайнера. Возможно, это было связано с постоянным недосыпанием.

2

На корабле в колокол пробили восемь склянок. Алексей мгновенно проснулся.

«Неужели уже четыре часа?» – подумал он.

С надеждой посмотрел на часы – может быть, еще двенадцать ночи и можно продолжить сон? Его надежда не оправдалась. Пришлось осторожно спуститься на палубу каюты, чтобы не разбудить Севу, одеться и отправиться на ходовой мостик.