Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1

Эта манящая тайна не скрывается в универсальной синтетической природе театрального действа, хотя оно и включает в себя все другие виды творчества – от литературы в виде пьесы, архитектуры и живописи в виде декораций и костюмов до музыки, режиссуры и огромной сопутствующей «технической» команды, сотворяющей заново каждый отдельный спектакль. Одна из «тайн в тайне» заключена именно в том, что магистральным «стержнем», «замковым камнем», держащим весь свод, в театре всегда был и остается Актер. Без него не было бы ни одного представления, тогда как Он способен выйти один на голый помост без декораций и прочих атрибутов и сыграть монологом целый спектакль такой внутренней мощи, которая перевернет души тысяч зрителей. Правда, единицы в состоянии сотворять подобное действо. Мы сейчас не берем во внимание ремесленников от актерской профессии, которые, нахватавшись штампов, из спектакля в спектакль в любых ролях играют только себя. Именно эту категорию имел в виду легендарный режиссер, напутствовавший своих учеников «любить не себя в искусстве, а искусство в себе». И не только масштаб таланта этому порука. Есть еще Нечто, та неизученная часть театральной тайны, о которой и пойдет речь…

Но сначала о «фокусе проявления» актерского дара… Множество раз актеры свидетельствовали, что театральная сцена – это место волшебства, где совершаются чудеса исцеления, преображения, прозрений, озарений и особой силы взаимодействие между людьми по обе стороны рампы. Неспроста даже великие и опытные актеры всякий раз испытывали непреодолимое волнение перед выходом на заветные подмостки. Потому что в прямом смысле заново совершался переход из одной реальности в другую, которую необходимо выразить зрителю через свое сердце и человеческий психофизический аппарат. Когда это чудо реально происходит, среди условных декораций – в этой особой «комнате без четвертой стены», отсутствие которой позволяет зрителю присутствовать в происходящей мистерии, – у актеров исчезают болезни, падает температура, прорезается осипший голос, отступают заботы бренного мира… Но одновременно сцена – это и очень опасное место, где проживание «вымысла» бывает столь глубинно и губительно для исполнителя, что порой может закончиться смертью… Сцена предстает некоей магической незримой границей между мирами, из которых оба – вымышленны и одновременно мощно проявлены – прямо здесь и сейчас.

Честь и хвала изобретателям кино, которое сохранило для потомков образцы поистине гениальных творческих вершин в актерском и режиссерском искусстве. Однако при всем величии и красоте зафиксированных пленкой или видеокамерой моментов высочайших достижений актерского таланта, особенно благодаря крупным планам и возможности заглянуть в душу через глаза исполнителя, кино доносит до зрителя «вчерашние» эмоции и чувства. А живой театр существует и творит в бесконечном воспроизведении состояний – прямо здесь и сейчас! И никогда не повторяет хоть сотни раз сыгранных спектаклей. Они каждое представление будут всегда в чем-то новыми, иными, пусть с теми же исполнителями ролей… В отличие от раз и навсегда остановленного мгновения в кадре, как бы прекрасно оно ни было…

Как вы полагаете, чем именно покорила мир знаменитая система актерского воспитания К. С. Станиславского, по которой по сей день обучают молодежь в художественных вузах многих стран? Что есть в этой системе такого, чего нет в других методах? Способного к актерской профессии человека не сложно научить ремеслу, где дается владение своим телом как инструментом для передачи внешнего образа и эмоций, выразительной речи, пению, мимике и жестам, на чем большинство и останавливается. И лишь единицы, имена которых затем остаются в истории мирового искусства, идут дальше… Куда? В глубь собственной духовной природы, где Душа начинает раскрывать истинному таланту, готовому к передаче в мир высшей мудрости, свои божественные секреты и законы устройства мироздания.