Альмарион. Дилогия

Из-за моей оплошности в прошлом, все мы заплатили немалую цену. В этом большая доля и моей личной вины, но я хочу, чтобы ты знал — и то, что происходит с миром, и то, что стало причиной срыва ритуала, это чужая воля. Те, кто сотворил преступное и до поры считавшееся невозможным, заинтересованы, чтобы опасная для них тайна канула в небытие. Что за тайна, у меня есть только догадки, о которых я умолчу.

Однажды я уже переоценил свои силы. Теперь я слаб и близок к тому, чтобы мой разум погрузился в Вечность. Но шанс у всех нас все еще есть. И он в руках моего преемника.

Прости, что не могу посвятить тебя в подробности происходящего. На это нет времени. Лишь прошу тебя оставить поиски того, кто известен тебе под именем Крис. Твои действия мешают ему на его пути, а время сейчас дорого. Истинный враг, чья ошибка позволила парню найти свой путь в этом мире, уже здесь. Чем меньше к Крису будет привлечено внимания, тем больше будет для него шансов найти то, от чего наш общий враг пытался избавиться, тысячелетия назад поставив Альмарион на грань гибели.

Придет время и, если цель будет достигнута, мы встретимся лично. Тогда, возможно, у нас появится возможность исцелить вас и вернуть то, что делало вас всех людьми. Я обещаю тебе это.

Кельм Ранхар.»

Лурин перечитал письмо несколько раз, подмечая незначительные туманные оговорки, и вновь обследовал весь кабинет. Те немногие сомнения, в личности вторженца, что у Ректора еще оставались, таяли с каждым мгновением. Пару раз мелькнула мысль, что кто-то из своих окончательно повредился рассудком, чтобы отколоть такой номер. Но факты говорили строго обратное.

По-хорошему надо бы было сразу вызвать охрану, но поначалу маг побоялся, что их присутствие разрушит, пропитавший эфир, «запах». Теперь же, стало ясно, что смысла в их присутствии нет. Это был Кельм. И он ушел. Оставив лишь письмо, вернувшиеся болезненные воспоминания и смятение.

Было ли это похоже на попытку избавить своего сына от внимания Ашем-Ран-Илл? Возможно. Да и как-то уж излишне невероятно звучит все, написанное. Впрочем, все, что говорил Кельм Ранхар, в прошлом, ни разу не заставляло усомниться в истинности. Его честность была столь же велика как его знания и Сила. Можно было бы сказать, что он безгрешен. И даже, та самая единственная, допущенная учителем, как полагали все в Ашем-Ран-Илл, ошибка в расчетах, приведшая к катастрофе в Чатране, если верить написанным словам, оказалась чьим-то вмешательством. Злой умысел, неизвестного и невероятно могущественного противника преследующего свои, неведомые, цели. Но с какой стороны ко всему этому можно прилепить Криса? Тридцать два года назад парня еще и в проекте не было. Голова кругом от всех этих загадок.

Новая информация, в которую, к слову, не смотря ни на что, трудно было поверить безоговорочно, ломала все планы. Отозвать Бесцветных с задания? Нет. Пожалуй, спешить с этим не стоит. Но вот немного изменить задачу придется. По крайней мере, до тех пор, пока не будет принято окончательное решение.

Лурин закрыл створки окна, прошагал к столу и хлопнул ладонью по хрустальной сфере связи, покоящейся на трехногой подставке из бронзы, покрытой синей патиной. В ожидании помощника, он неторопливо вложил лист с посланием в толстый конверт и, достав из ящика стола палочку сургуча, опечатал письмо своим личным перстнем. Подумав немного, Ректор решил, что лишними предосторожности не будут, и оплел конверт укрепляющим и охранным плетениями, настроенными на конкретного получателя. Теперь, если что, повредить послание будет сложнее. Законченным параноиком Лурин не был, но в сложившихся обстоятельствах, предосторожности излишними быть не могли.