Алмаз

— Этот хаос и называется жизнью. — Видимо, устав доказывать свою правоту обыденным языком, он перешел на научные термины. Решил, раз я рационалистка, задавить меня логикой. — Знаешь, что такое энтропия?

— Мера беспорядка в системе, — непонятно откуда всплыло это знание, буквально отскочив от зубов. Школьные годы все-таки не прошли даром.

— Даже наука полагает, что мир и все, что в нем заключено, полнейший беспорядок. — Тут бы я поспорила, но молча слушала, стараясь вникнуть в суть его лекции. — Ученные вывели столько формул и законов, стараясь объяснить те или иные явления, вывить их закономерности, стремясь все подчинить логике, упорядочить, но даже они оперируют таким понятием как мера неупорядоченности. Ты заметила, что чуть ли не на каждое правило существует исключение? Всегда найдется какая-нибудь молекула, что не подчиняется установленным законам. Потому что нет ничего идеального.

— А как же идеальные системы? — порылась на задворках памяти, — Идеальные газы? — припомнила пример, который так не вовремя пробудил Костино детское чувство юмора.

— Уверена, что хочешь поговорить о газах? — По моему, наверняка, хмурому лицу он понял, что хохма не прошла, и снова пустился в рассуждения: — Это очередное допущение. Считай, что и мы с тобой еще одно исключение из правил.

— Своего рода идеальные газы? — я отчаянно пыталась проникнуться его настроением и приобщиться к вере «счастье в хаосе», не обращая внимания на неудачный пример.

— Да что ты заладила про эти газы?!

— Это ты начал про энтропию!

— В общем да, мы с тобой газы! — громко заключил. Звукорежиссер, отвернулся, пряча улыбку. — Сегодня мы на целый день зарядили Кирилла позитивом. Да, друг? — глянул через плечо.

— Еще как, чувак, — кивал головой.

Все веселились, и только я одна во всем нахожу негатив. Может, просто пессимистка?

— Не представляла, что у тебя такие познания в области точных наук, — поделилась внезапным озарением.

— Думала, я умею только, как говорит Андрей, бренчать на гитаре? — Мое замечание несколько задело его. — Или, если я рано добился популярности, то больше ни к чему не стремлюсь, и у меня нет других интересов?

Я тут же поспешила объяснить, что никогда не умоляла его умственных способностей.

— Нет, думала, что одержимость музыкой преобладает над всеми другими аспектами твоей жизни.

— Одержимость? — его позабавило такое определение. — Звучит как диагноз.

— Причем неизлечимый, — заметила.

— На самом деле, параллельно с одержимостью музыкой, — особенно язвительно произнес последнюю фразу, — я заочно учился в институте.

— И какой факультет?

— Кибернетики.

Я тут терзаюсь мыслями о невозможности совместного будущего, когда на деле еще столько не знаю о человеке, в которого влюблена. Надо перестать бежать вперед паровоза.

— Не предполагала, что тебе интересно нечто подобное.

— Не сказал бы, что горел всей душой к этому делу, — не тая, признался, — но родители твердили, что я должен иметь настоящую профессию. — Типичная семьи в таких ситуациях. — Но я ни о чем жалею. Мне нравилось периодически погружаться в иную, не творческую, среду. И это в какой-то мере окончательно меня убедило, что я не хочу заниматься ничем другим, кроме как музыкой.

Трогало, что Костя делится подобными вещами, открывается мне и подпускает все ближе. Каждый день я находила в его личности новые грани, и не могла не восхищаться им.

— Кит, взгляни, что получилось, — позвал Кирилл, закончив шаманить с установкой.

Мне пришлось отпустить музыканта к его главной любви — музыке.

— Всего несколько минут, — повторял он, — и пойдем отсюда.

Но все вышло с точностью до наоборот. В студию прибывали все новые люди, словно намеренно оттягивая завершение работы: Ваня появился перезаписать какой-то кусочек композиции, Дима приехал проследить за ходом процесса.

Время уже давно перевалило за полдень, в животе урчало от голода. Думаю, остальные тоже не отказались бы что-нибудь перекусить. Косте так точно это было необходимо — его завтраком был несчастный кофе в восемь утра. Я вспомнила, что через дорогу видела яркую вывеску какой-то забегаловки. Конечно, не ресторан — обладатель звезды Мишлена, но я привередливая. Уверена, что и парни тоже, если исходить из того, как часто мне приходилось доставлять им пиццу.

— Костя, — подошла к нему со спины и опустила руки на плечи, — хочу устроить небольшой обед. Что тебе взять?

Он откинулся в кресле, запрокинув голову назад:

— Прости, малышка, мне даже в голову не пришло…

Он всегда так искренне каялся, что не возникало сомнений — в его поступках не было злого умысла. Костя просто не предавал значения таким мелочам, как еда, когда на его глазах творилось нечто грандиозное.

— Ничего страшного, — поцеловала, чуть коснувшись губами, и саркастично прошептала: — Как ты думаешь, Ваня с Димой обрадуются пицце?

— Их тошнит только от одного этого слова, — поморщился. — Благодаря тебе они съели невероятное количество пиццы.

— Нет, тебе, — незамедлительно поправила. — Вздумал на меня свалить всю вину?

— Любовь требует жертв, — перефразировал старое выражение, — вот парни ее и принесли.