Алмаз

С волос и одежды стекала вода, а Костя давился от смеха.

– Ты такая сексуальная.

– Заткнись, – поправляла липнувшую к телу одежду.

– Ладно, – выдохнул он, – пошли в дом, найдем тебе, во что переодеться.

– Надеюсь, это не будет одежда твоих бывших, – скривилась от отвращения.

– Одежда твоего будущего парня подойдет?

Я даже не обратила внимания на его замечание. Одела бы сейчас и мусорный мешок, только чтобы не расхаживать в неприлично прилипшей к телу одежде, которая вызывающе подчеркивала все, что должна была скрыть, в том числе кружевное белье. Черт дернул сегодня надеть его!

Мы поднялись на второй этаж, Костя вручил мне одежду и, схематично объяснив, что где находится в его комнате, вышел, любезно оставив меня одну и даже не обронив по пути ни одной сальной шуточки.

Сменив имидж, если можно так сказать, я выглянула в коридор в поисках Кости, но его там не оказалось.

Я бродила по комнатам, заглядывая в открытые двери. Не очень вежливо, но я так и не успела осмотреть дом и теперь самостоятельно наверстывала упущенное.

В одной из комнат меня привлекла яркая часть интерьера. Посередине кабинета стоял массивный стол на резных ножках, покрытый лаком, а вместо так распространенного офисного стула на колесиках стояло исполненное в таком же стиле глубокое кресло. Я оглядывалась по сторонам, медленно проводя рукой по гладкой лакированной поверхности столешницы.

Стеллажи были уставлены книгами, а несколько полок почему-то занимали компьютерные диски. Пришлось склонить голову набок, чтобы прочитать написанные от руки названия: «Отрыв», «Гараж», «Летнее».

– Это мамина коллекция, – Костя подошел так тихо и заговорил совершенно неожиданно, что меня передернуло.

– Я же просила не подкрадываться, – толкнула ладонью его в грудь.

– Почему ты каждый раз так пугаешься?

– Старые привычки, – нервно передернула плечами. – Я же говорила, что мой отец был полицейским, а город у нас маленький, все друг друга знают. Попасться было бы позором, так что я до сих пор озираюсь по сторонам, когда выпиваю. Это отложилось где-то на подкорке, на уровне рефлекса.

– Так ты не была пай-девочкой?

– Я была самой обычной, – и вернулась к разглядыванию стеллажей. – А это коллекция чего именно? – никак не могла сообразить.

Костя достал с полки диск и вертел в руках, разглядывая. Судя по улыбке, он навевал ему какие-то приятные воспоминания.

– Мама снимала наши первые репетиции и выступления, – пояснил.

– Она поддерживала тебя в твоих начинаниях? – пыталась представить себе его мать.

– Говорила, что я «необычный мальчик», – вернул диск на место. – До сих пор не знаю, что она имела в виду.

– Можно взглянуть? – с надеждой посмотрела на парня.

– Там нет ничего интересного, – отнекивался, – только нелепые попытки делать вид, что мы настоящая группа. Там больше детские дурачества.

– Тем более включай, – привстала на цыпочки и достала с самой верхней полки диск с названием «Отрыв», – тоже хочу оторваться.

Костя выудил из ящика стола ноутбук и компакт диск характерным жужжанием завращался в дисководе. После небольшого ожидания, пока загрузится видео на экране, появился крупным планом сам Костя. Ему было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Голос был чуть выше, чем сейчас, а в лице все еще присутствовали детские черты.

– Мам, ты нам мешаешь, – говорил он прямо в подрагивающую камеру.

Женский голос за кадром смешливо ответил:

– Костик, ты будешь еще благодарить меня за мой неустанный труд в качестве оператора. Когда ты станешь известным, эти записи принесут тебе миллионы.

– Понятно, в кого у тебя такое чувство юмора, – заметила я.

Юный Костя крикнул через плечо:

– Ребята, моя корыстная мама не собирается уходить.

– Да ладно, нам нужны зрители.

В кадре появились те самые ребят, в которых я распознала коротышку, но такого же рыжего Диму; худого, но чуть ли не такого же высокого, как и сейчас, Артема. А коротко стриженого Ваню было не узнать.

Я оторвалась от видео и обернулась к Косте:

– Вы изменились, причем в лучшую сторону.

– Ты еще не видела наше выступление, – сконцентрировал мое внимание на самом интересном.

Я вернулась обратно к просмотру.

После небольшой какофонии парни начали играть. Они выглядели так неуклюже, что я прикрывала рукой рот, делая вид, будто подпираю подбородок, чтобы Костя не видел моей улыбки, которую, как я ни боролась с собой, не могла подавить.

– Текст вполне приличный, – резюмировала, когда запись закончилась.

– Можешь не щадить мои чувства. – Видимо парень был весьма самокритичен. – Этот диск надо было назвать «отстой». Не люблю смотреть свои выступления. Замечаю все недостатки и ляпы и думаю, как смешно я выгляжу.

В нижнем углу экрана ноутбука увидела время. Из-за желания посмеяться над неопытным Костей я задержалась больше, чем планировала.

– Хватит жаловаться на свою богатую и успешную жизнь и вези меня домой.