Алмаз

Несмотря на тёплый ночной воздух, императора знобило. Он плотнее запахнулся плащом и поднял глаза к тёмному небу. «Если у каждого костра сидит всего лишь с десяток воинов… нет… всё равно не удержать… их слишком много! За что караешь?» – чуть было не крикнул он в ночное небо.

Крепость… именно сюда веками стекались потоки тех, кому суждено было умереть в Храме. Первую тысячу лет наместники, выполнявшие волю императоров, боялись бунта обречённых… Были отстроены непреступные стены, в основании переходящие в гранит скал, которые омывались водой реки, протекающей неподалёку по равнине перед крепостью и наполняющей вырытый ров. Казалось крепость вырастала из скал и своими зубчатыми чёрными башнями грозно нависала над пропастью рва.

Те, кто всё это построил умело использовали преимущества окружавшего ландшафта. Гигантское поле перед бездонным рвом, в котором бурлила река и ни чего больше. Именно там скапливались мужчины, женщины, дети с покорённых земель, на которых было указанно при счёте. Каждый шестой приводился сюда и умирал через шесть дней, как выходил на дорогу к Храму. Все это знали – и стражи, и обречённые.

Но страх перед бунтом был напрасным: все, кто входил в главные ворота и выходил в противоположные, начиная свой путь по дороге к Храму, были покорны своей участи, и стены крепости никогда не видели крови и не слышали запаха горелого мяса…

Император глубоко вдохнул полную грудь воздуха.

Похоже это последняя моя ночь, – подумал он спокойно. – Впереди только день, наполненный ужасом и болью… и вряд ли я увижу закат. Интересно, какую смерть они мне приготовили? Впрочем, я умру с мечом в руке! Было бы не плохо встретить врага на троне Храма Камня, держа в руках алмаз… Вряд ли кто-то из них посмел бы прикоснуться ко мне. – Он усмехнулся: сколько патетики! – Скорее всего, быть мне изрубленным в рукопашной. И то славная смерть! Кто из императоров так умирал?»

Он не смог вспомнить.

А ведь ещё тридцать лун назад всё было незыблемо…

Они появились внезапно с севера. Впрочем, нет! Сначала был набег на приграничные восточные сёла. Но так было и раньше: сожгут пару деревень, вырежут мужчин, угонят женщин, детей – им нужны наложницы и будущие войны. Закрыть границу парой легионов… приграничная зона их не прокормит, а содержать столице… это ж сколько обозов с провиантом и амуницией… Лучше пусть грабят: ущерб Империи небольшой и есть место ссылки ненадёжных. Но в этот раз всё было по-другому! Конница варваров сразу, не обращая внимания на небольшие поселения ссыльных, углубилась внутрь территории, и пехота, следовавшая следом не занималась грабежом, а просто убивала всех, кто становился у неё на пути! А ведь в приграничных районах востока есть чем поживиться! По крайней мере. Варварам.

А ночь спустя – такой же удар с севера! И вот уже город Ятба окружён и на следующий день взят штурмом. Форпост Империи на северо-востоке. А ведь именно оттуда он планировал, через каких-то три зимы начать освоения новых земель для Империи… Не пришлось… И теперь ясно, что не придётся. Может быть, лет через тысячу…

Сразу почувствовалась железная воля и знания боевого дела. Это у варваров! Которые даже строем ходить не приучены! А если солдаты не умеют ходить в ногу, откуда у их командиров знания тактики и, тем более, стратегии?! Но в течении каких-то двух суток это всё было продемонстрировано: и отсутствие боевого построения в маршевых переходах, и грамотное вторжение, и такой же неотвратимый штурм крепостных стен города Ятба.

Весть о том, что Империя подверглась нападению, пришла на острие копий врагов: настолько быстро они продвигались по цветущим землям государства. И вновь странность: враг не грабил, не сжигал города, даже посевы старался сохранить. Убивали лишь тех, кто оказывал сопротивление.

Единственная битва произошла, когда варвары вторглись в Империю на три дня пути. Полководец Салмона, проводивший полевые учения пяти своих легионов выступил навстречу вторжению, послав весть в город Пунон, где квартировали ещё три легиона. Но, увидев бескрайние волны варварских полчищ, полководец отступил. Маневрируя, он смог задержать стремительное наступление и дождаться легионов из Пунона, которые привёл полководец Вассан. В долине Ацмон, возле горы Ог, наступавшим варварам был дан бой.

Всю кавалерию – это больше пятнадцати тысяч всадников под командованием Киферера, племянника императора, Салмон послал в обход горы Ог, дабы они ударили в нужный момент в тыл варварам. Полководца Вассана во главе тысячи колесниц Салмон поставил в резерв. А сам с пехотой легионов у излучены реки Салх стал ждать варваров, которые и напали на его солдат в полдень.

Когда светило коснулось линии горизонта, понял Салмах, что варвары разгадали его замысел, и кавалерия Киферера попала в засаду и полностью истреблена. Тогда Салмах собрал вокруг себя пехотных командиров и сам повёл их в бой, ударив в центр. И он достиг успеха! Сверкающие доспехами латники, как пущенное умелой и сильной рукой копьё, разрезали надвое фронт варваров, углубившись на сотни локтей в их ряды.