Алмаз - камень хрупкий

Вернувшись из Австрии, он доложил Бонапарту, что имеющийся у одного из венских банкиров коричневый пятидесятикаратник ничего общего с "Санси" не имеет, что же касается поручения военного характера, то он привез императору точную копию интересующей его карты.

Обрадованный сообщением, Наполеон воскликнул:

— Проси, что хочешь!

— Не откажите в любезности, ваше величество, выдать мне орден Почетного легиона, — ответил шпион. Наполеон нахмурился и сказал резко:

— Денег сколько угодно, орден — никогда!!!

В тот же вечер Бонапарт с возмущением рассказал маршалу Нею (впоследствии дважды изменившему Наполеону, а затем Бурбонам и расстрелянному ими) о просьбе шпиона и добавил:

— Деньги есть деньги, орден есть орден, шпион есть шпион!

Лет через десять после смерти Бонапарта по Парижу разнесся слух о том, что П. Н. Демидов, праправнук известного владельца невьянских и нижнетагильских железоделательных и медеплавильных заводов, приобрел бриллиант "Санси" весом в 53 1/3 карата. Камень этот, как выяснилось на суде, предъявившем П. Н. Демидову от имени французского правительства компрометирующее его купеческое достоинство обвинение, был куплен при посредстве ювелира Мариона Бургиньона у парижского маклера Жана Фриделейна за 500 тысяч франков.

Это обвинение в купле заведомо краденой вещи подрывало авторитет торгового дома Демидовых.

Обвиняемым был приглашен лучший юрист Франции.

Всеми дозволенными юриспруденцией средствами — увертками и крючкотворством — знаменитый адвокат из месяца в месяц, из года в год оттягивал слушание "дела о покупке краденого бриллианта".

В конце концов, если верить циркулировавшим в то время слухам парижского бомонда, в суд явилась герцогиня Беррийская.

Сверкая диадемой, усыпанной цейлонскими сапфирами, герцогиня заявила, что "Санси" является одним из ее фамильных бриллиантов и что она продала этот камень через подставное лицо, не желая компрометировать свое имя коммерческой сделкой.

На вопрос судьи, как мог бриллиант, принадлежавший французской короне, стать частной собственностью, герцогиня с достоинством ответила:

— Людовик XVI подарил "Санси" моей бабушке.

Эта фраза послужила полной реабилитации обвиняемого, процесс был закончен, и камень поступил в законное владение П. Н. Демидова.

Злые языки болтали, что создание герцогиней Беррийской версии о романтических отношениях ее покойной бабушки с Людовиком XVI обошлось Демидову еще в сто пятьдесят тысяч франков.

Много лет "Санси" находился у миллионеров Демидовых, а затем перешел в семью Андрея Николаевича Карамзина, сына известного писателя и историка Николая Михайловича Карамзина, основоположника сентиментализма в русской литературе и создателя двенадцатитомной "Истории Государства Российского".

Эта перемена местожительства "Санси" произошла в связи с бракосочетанием.

Молодая вдова Аврора Демидова, урожденная Шернваль, выйдя замуж за гвардейского офицера Андрея Карамзина, привезла с собой в новую семью платиновую шкатулку с драгоценностями. В груде жемчуга, изумрудов и александритов был и бриллиант "Санси", полученный ею в наследство вместе с невьянским и нижнетагильским железоделательным и медеплавильным заводами.

В доме Карамзиных уникальный бриллиант находился с 1846 по 1917 г., а затем след этого замечательного камня теряется.

Известно лишь, что он не был вывезен за границу и остался в России. Когда-нибудь его обнаружат на Урале или в Ленинграде, и "Санси" вновь засверкает своими голубыми огнями, как некогда сверкал в шлеме некоронованного короля Бургундии — Карла Смелого.

Новелла вторая ЛЕГЕНДА О ЦВЕТНЫХ АЛМАЗАХ И ЗВЕЗДЧАТОМ САПФИРЕ

Если составить шкалу градаций драгоценных камней, то по силе преломления и отражения света, красоте игры камня и ценности на первом месте окажется бесцветный бриллиант, т. е. отшлифованный алмаз чистой воды. Разумеется, такой бриллиант должен быть прозрачен, как горный хрусталь, и не иметь никаких пороков: трещинок, сколов и вкраплений иных пород.

Если индусы и персы довольствовались примитивно ограненными "розами", т. е. шестнадцатигранниками, то европейцы, особенно после изобретения Авраамом Скариа гранильного станка для шлифовки алмазов, стремились к двойной и даже тройной огранке, достигающей шестидесяти четырех граней.

Эта кропотливая и тонкая работа, требовавшая большого мастерства, выполнялась в те далекие времена главным образом в Голландии и лишь позднее — в Бельгии, Франции и других странах.