Алмаз. Книга вторая

Так за возней на кухне мы выпили по бокалу, язык развязался и очень скоро мы перешли на исконно девичьи темы – мужчин. Чем больше пустела бутылка, тем бессмысленней, становилась разговоры, превращаясь в бестолковую болтовню. Скоро в наши пьяные головы пришла идея открыть еще одну, и мы, глупо хихикая, поборолись с еще одной пробкой. Через какое-то время мы решили приготовить попкорн, зачем не знаю. Может, собирались смотреть фильм? С горем пополам, натыкаясь на мебель и промахиваясь мимо кнопок на микроволновке, мы все же справились с этой непосильной задачей, и скоро хрустели попкорном, глядя клипы на музыкальном канале. Аня решила провести мне небольшой ликбез по знаменитостям. Так сказать, я должна знать врагов, то есть звезд, в лицо, чтобы не опозориться, когда столкнусь с ним на Премии. Имена некоторых я знала и до этого – не такая же я дремучая – а истории, по сути сплетни, об остальных слушала с интересом. Вот и обвиняй после этого тех, кто распускает и смакует слухи о нас с Костей!

– Запомни, это Виктория, – Аня подошла к телевизору и стучала пальцем прямо по экрану, аккурат по лицу девушки, – она та еще Schwein!

– Кто? – спьяну уже не разбирала ее слов, иногда казавшихся тарабарщиной.

– По-немецки это значит «свинья», – теперь она размахивала пальцем у меня перед лицом. – Ну свинота, – и хрюкнула в довесок к пояснению. Ее поведение казалось мне вполне уместным и я напряженно вникала в смысл сказанных слов. И это было ну очень сложно для в меня в тот момент!

– Так Виктория – немка? – путалась в полученной информации о данной особе.

– С чего ты взяла? – подруга, кажется, начинала злиться.

– Ты же сказала, свинья немецкая? – в голове творился полнейший сумбур. Виктория….свинья….Сейчас бы жаренной отбивной!

– Да какая свинья? – подруга тоже перестала меня понимать.

– Та, что хрюкает, – из последних сил попыталась ей объяснить и, так же как и она, хрюкнула, изображая то самое животное.

Нашу высокоинтеллектуальную беседу прервал Костин громкий смех. Выяснилось, что он уже несколько минут как вернулся домой и наблюдал за нами. Он вел себя тихо до тех пор пока мы не дошли до хрюканья.

Я ощутила себя школьницей, которая впервые предстала перед родителями подшофе – Костя еще никогда не видел меня пьяной. Тот случай в Нууке не считается, то были цветочки. От каффемика не напьешься вусмерть, как сейчас от бутылки вина.

– Когда ты сказала, что у вас тут девичник, не думал, что это будет так забавно, – Костя немного успокоился, но все еще продолжал посмеиваться, – и что вы прикончите весь запас алкоголя в доме.

Я напряженно сглотнула, теперь решит, что я алкоголичка.

– Всего-то две бутылке, – махнула рукой Аня. – Но кто считает?

– Да мне не жалко, – пожал плечами. – Беспокоюсь об одном, – наклонился ко мне, по привычке хотел поцеловать, но, видимо, исходивший от меня резкий запах алкоголя остановил его. – Милая, голова с утра не будет болеть? – снова улыбнувшись, чуть наклонил голову вбок и вопросительно вскинул брови.

– Будет, – пристыженно опустила глаза.

– Тебе повезло, что мне известно отличное средство от похмелья, – без брезгливости или отвращения поцеловал. – Ладно, – выпрямился, – не буду мешать девочкам веселиться, – пятясь спиной, отступал в коридор, – чтобы это не значило.

– Правильное решение, Константин, – Аня попыталась изобразить из себя серьезную леди, но не вовремя икнула, и мы обе зашлись в очередном приступе смеха.

Следующей стадией опьянения и искрометной частью нашего девичника стали танцы. Мы оживленно болтали, не обращая внимания на монотонно бубнящий телевизор, но когда из динамиков зазвучала заводная латиноамериканская музыка, не смогли усидеть на месте. Аня все повторяла имя исполнителя, а я запомнила единственную фразу «ну тот, с родинкой на щеке».

Я вспомнила времена, когда, несмотря на изнурительные часы, проведенные в хореографическом зале, получала ни с чем несравнимое удовольствие от танца. Наверное, со стороны это выглядело жалко: две нетрезвые девицы выплясывают, подпевая испанскому мачо только «о-о-о» во время припева.

– И давно они так? – услышала за спиной мужской голос, когда музыка стихла и на всю квартиру заорала реклама, сменившая клип.

– Так последние минут пять, – обернувшись, увидела улыбающегося Костю со сложенными на груди руками, а рядом с ним любопытно разглядывающего меня Лёшу. – Ну не красавица? – Костя не сводил с меня озорных глаз.

Лёша вышел из ступора, видимо, немного шокированный развернувшейся мгновения назад перед ним сценой и невпопад ответил на риторический вопрос друга:

– Да, – согласился, – красавица. – Будто спохватившись, что сказал нечто лишнее, напряжено потер шею ладонью, – Кость, давай по-быстрому все подпишем, – открыл повсюду сопровождавшую его кожаную папку и перебирал бумаги в поисках нужных документов, – и по домам, – достал файл и положил на стол перед Костей.

– Вообще-то, я уже дома, – с улыбкой подметил тот, листая договор.

– А я нет, – Лёша был не в лучшем расположении духа, показалось, будто он рассержен, – и мне бы хотелось поскорее туда попасть.