Алмаз. Книга вторая

– Родная? – Костя возник из темноты коридора, который едва освещался светом из моего «убежища». – Почему ты посреди ночи сидишь на полу кладовой? – потирал ладонью заспанное лицо. Он пригляделся и увидел, что я сделала с несчастной шкатулкой. – Все-таки молоток, – догадался.

– Она меня вынудила, – защищалась. – Она была с тобой в сговоре, за что и поплатилась.

– Меня не ждет учесть шкатулки после того, как ты добралась до ее содержимого?

– Нет, но я еще не все посмотрела. – Взгляд скользнул по сломанной шкатулке, по бархатной коробочки с алмазом, по вскрытым конвертам, и остановился на еще одном «подарке». – Что на карте памяти?

Он не ответил и просто ушел, чтобы через минуту вернуться телефоном.

Мне пришлось потесниться и отодвинуть в сторону скопившийся вокруг меня беспорядок, когда Костя присел рядом со мной. Он извлек из андройда «родную» карту и поменял на «мою».

Несколько быстрых движений пальцем по экрану и открылась папка с видео под названием «Королева». На ум приходила только одноименная песня. Только не понимала, почему тут видео.

– Это клип? – предположила я, наблюдая за Костей.

– Задумывался как клип, – он развернулся ко мне лицом, – но я не захотел делиться им с другими, – легкий поцелуй, как знак, что доверяет свой секрет только мне. – Это личное.

Как только ролик загрузился, из динамиков раздалась знакомая мелодия. Это была она – моя песня. Вернее, клип. Если можно так назвать нарезку эпизодов из нашей с Костей жизни. Тех дней, когда он повсюду ходил за мной с камерой, и снимал, снимал, снимал… Что порой приводило меня в бешенство, судя по тому, как я хмурилась и закрывала рукой объектив. Но дальше эмоций поубавилось, и я вела себе в присутствии камеры естественно. В памяти воскресло столько приятных моментов, которые уже стерлись из нее. Столько улыбок, объятий, поцелуев…

Музыка оборвалась, и я увидела короткий диалог между мной и Костей:

– Марго? – позвал из-за кадра, когда я скрупулезно, выверяя каждый миллиметр, делала чертеж.

– Я занята, – сухо произнесла, не отвлекаясь от занятия.

– Марго? – снова позвал. Я устало подняла на него и камеру одни только глаза. – Я люблю тебя, – известил меня «важной» новостью.

Все недовольству тут же сошло с моего лица.

– Ты ради этого меня отвлекал? – безуспешно пыталась сохранять строгий вид.

– Нет, – смешок, и камера чуть дрогнула, – ради твоей улыбки.

И правда, я упустила момент, как она появилась на моих губах.

– Хватит дурачиться, – погрозила ему карандашом, – мне нужно работать, – и вернулась к чертежу.

– Ну а ты?

– Что я?

– Любишь меня?

– Кость, что за игры?

– Просто скажи, и я отстану.

– Зачем?

– Хочу запечатлеть это, чтобы мы остались в истории.

– Какая глупость.

– Пусть так. Скажи.

Я сдалась и выдала нечто иронично-ленивое:

– Я люблю тебя.

– Не так.

– Я не так тебя люблю? Неправильно? – удивилась.

– Я имел в виду, что звучит неправдоподобно.

– Костечка, милый, – слезно взмолилась, – уже полночь, а мне завтра сдавать этот проект. Если не успею, меня не допустят к сессии. Я люблю тебя, просто обожаю, жить без тебя не могу, я вросла в тебя каждой клеточкой, ты моя жизнь и мой кислород, но если ты сейчас же не оставишь меня в покое, – теперь я испепеляла его гневным взглядом, источая агрессивную ауру, – клянусь, побью тебя твоей же камерой.

– А это уже любовь, – довольное Костино замечание.

– Ну все! Дай сюда камеру!

Дальше изображение прыгало, а из-за кадра долетала возня и смех – шло настоящее сражение за технику.

Экран потух, став черным.