Алмаз королевы

— Ничем не могу помочь. Обратитесь в абдм… амдм… в амсрацию кладбища!

— Хорошо. В таком случае — где она, эта администрация?

— Я же вам объясняю: никого нету! Кондратьев снова замычал и начал валиться на пол. Заливако подхватил его под мышки.

— А вы не можете мне помочь?

— Мы — рабочие, — ответил Заливако грубо. — А ты бы, мужик, еще бы позже пришел! Восьмой час уже!

Он мутными глазами смотрел на Шредера и беззвучно ругался. Его землистого оттенка лицо заросло двухдневной щетиной, под вздернутой «заячьей» губой торчал желтый зуб.

Брезгливо принюхиваясь к запаху сивухи, Шредер приблизился и достал из бумажника две десятидолларовые купюры.

— Знаешь, что это такое? — Он поднес их к самым глазам Заливако. — Получишь еще пятьдесят баксов, если сегодня покажешь мне могилу.

Рабочий отпустил своего пьяного товарища и взял деньги. С минуту он рассматривал их, даже поднимал на свет.

— Пятьдесят говоришь, дашь?

— Дам, если поторопишься.

— Ладно… — Заливако убрал деньги в карман и подошел к столу. — Как, стало быть, фамилия брата?

— Петров. Алексей Петров. Он похоронен недавно…

— А точнее? — Заливако уселся за стол и достал из ящика амбарную книгу.

— Точно не знаю, но недавно. Неделю или две назад.

— Петров… Петров… — Могильщик дрожащими пальцами переворачивал страницы и, прищуриваясь, вглядывался в строчки. — А, вот. Есть такой. Петров, Алексей Михайлович… Пятнадцатого июля… Скончался девятого седьмого девяносто шестого…

— Это он! Он! — Шредер выхватил у него книгу. Напротив фамилии «Петров» стояли даты рождения и смерти. Покойнику было двадцать шесть лет, почти двадцать семь!

Немец вперился глазами в Заливако.

— Разыщи мне его. Пятьдесят баксов плачу!

— Да мы с Валентином его и хоронили, и могилку копали. Пойдем, командир, покажу, где это, коль тебе невтерпеж…

— Пошли!

Заливако усадил пьяного Кондратьева поудобнее.

— Слышь, Валентин! — закричал он ему на ухо. — Я через полчасика приду! Не уходи никуда, а то опять до дома не дойдешь!

Шредер нетерпеливо толкнул его в плечо:

— Не уйдет, не бойся. Потопали!

На кладбище сгущались вечерние тени. Солнце догорало где-то за сосновым лесом, начинавшимся сразу за кладбищенским забором. Тускло серебрились кресты и решетки оград. Вокруг не видно было ни одной живой души.

— Мы могилы сейчас копаем вон там, — махнул рукой Заливако. — Tам еще место есть. Значит, и вашего брата в той стороне похоронили. Хотя и в другом месте тоже могли…

Нетвердой походкой могильщик шел по узкой дорожке между оградами. Шредер следовал за ним.

— В другом месте — это где? — спросил он.

— Да где придется. Мы иногда ходим, смотрим… Если когда увидим — старая могила, ни памятника, ничего нет, так считаем ее как пустое место…

— А брата ты не на таком же пустом месте закопал?

— Нет, не должен… Да ты не волнуйся, командир, будет тебе могила в лучшем виде. Я помню, к ней еще крест заказывали с надписью…

— Какой крест?

— Известно какой — металлический, с завитками. А на нем фамилия, имя, как положено…

Они подошли к углу кладбища, где на заборе последние багряные лучи высвечивали надпись:

«Спартак» — чемпион, ЦСКА — кони». Здесь Заливако остановился и начал озираться.

— Ничего, ничего, найдем сейчас…

Он двинулся от одной могилы к другой, вглядываясь в надгробия. Его небритое лицо морщилось, заячья губа шевелилась, беззвучно читая надписи.

— Так… Не тут… Не тут…

Шредер, засунув руки в карманы, глядел на него исподлобья. Заливако пнул ногой свалку у забора, огляделся и снова зашагал между могилами.

— Значит, не здесь, а вон там, подальше… — Он озадаченно почесал в затылке.

Немец хмыкнул, но не сказал ни слова. Они медленно шли по кладбищенской дорожке. Заливако уже вслух читал фамилии на надгробных плитах Однажды он радостно воскликнул:

— О! Петров!

Шредер приблизился и вгляделся в надпись.

— Петров Семен Константинович, — прочитал он. — Скончался в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году.

— Значит, Федот, да не тот. Ничего, командир, сейчас найдем!

Могильщик прошел дорожку до конца, потом повернул налево, уперся в тупик и двинулся в обратном направлении. Около часа они с Шредером бродили в этой части кладбища. Заливако трижды возвращался к углу с надписью на заборе про «Спартак» и «ЦСКА» и вновь принимался читать фамилии на здешних крестах. Потом уходил, недоуменно выпятив свою уродливую губу.

— Ничего не пойму… — бормотал он. — Вроде бы тут должно быть…

Шредера это бесцельное кружение по кладбищу начинало раздражать.

— Ты обещал ее найти быстро, — процедил он.

— Должно, закопали где-то в притыке.

— Каком притыке, что ты мелешь?

— Ну, нашли, значит, место свободное между могилами, и закопали. Землицы пустой на кладбище мало осталось, сами видите…

— Где этот твой «притык», говори толком!

— Да бис его знает… — Заливако остановился на пересечении дорожек и огляделся. — Тут и на трезвую голову не сообразишь сразу, а после стакана тем более…

— Так где эта могила? — рявкнул Шредер, окончательно теряя терпение. — Ты приведешь меня к ней или нет?