Алмаз Мандукья

В тот день, в который вы не сможете видеть звезды, помните о том, что они есть. Просто утром их не видно. Они не похожи на капли росы, которые испаряются на солнце без следа. Есть солнца, которые в миллионы раз больше нашего солнца. Эти звезды выглядят такими маленькими просто из-за того, что они так далеко. На самом деле, наше солнце - это достаточно посредственное солнце, есть солнца гораздо больше нашего. Они не исчезают, но при свете вы просто не можете их видеть. Потому что исчезает фон. Этим фоном становится тьма ночи, когда эта тьма ночи приходит снова, мы можем снова видеть звезды на небе.

Поэтому это чувствую и я, когда эти глупцы исчезнут, папы, айталлы, имами, шанкарачарьи, и всех этих глупостей не будет больше, мы потеряем одно, мы потеряем шутки. Самые лучшие шутки возникают вокруг священников, рави, пап. Ты прав, Давид, когда говоришь:

«Я только что осознал, что смеюсь над некоторыми из ваших шуток из-за того, что у меня еще сохранилась старая христианская мораль»

Не некоторые, а все!

Ты говоришь:

«Святой человек никогда не должен говорить таких матерных слов, как трахаться, или дерьмо».

Это правда, но я не святой! Мне бы не хотелось, чтобы меня относили к категории святого человека. Я не хочу в одном ряду находиться с этими людьми с удлиненными лицами, с этими постными томатами, со всем этим вздором. У них в голове есть только одна мысль: «Я более святой, чем ты». Именно по этой причине они не могут использовать этих слов, иначе бы эти слова использовались ими с удовольствием. Они не могу пользоваться ими, но эти слова в них присутствуют.

В Южно Калифорнийской христианской школе для детей из бедных семей одного ребенка звали Иисус Христос Гонсалис. Во время подготовки к визиту Кардинала О Брайена одна монахиня начала репетировать с мальчиком: «Меня зовут Гонсалес и я собираюсь написать слово роза». Так монахиня учила его не называть своего имени полностью.

Когда Кардинал приехал, мальчик поднялся и сказал: «Меня зовут Гонсалес и я собираюсь написать слово хризантема».

Удивленная монахиня отметила: «Иисус, но ты не умеешь писать слово хризантема».

Кардинал воскликнул: «Черт возьми! Да пусть оба пишут, если им так хочется!»

Они такие же люди, как и вы, просто они прячутся за маски.

Я слышал:

Папа, возможно, этот польский папа, прогуливался утром с раби. Раби споткнулся о камень, поранил себе ногу и сказал: «Дерьмо!»

Папа сказал ему: «Это не правильно. Бог повсюду и может услышать тебя».

Они прошли еще немного, и снова раби споткнулся и произнес: «Дерьмо!»

Папа сказал: «Достаточно, хватит! Бог накажет тебя».

И после того, как то же самое произошло в третий раз, в небе раздался гром, сверкнула молния, которая убила насмерть Папу, после чего кто-то в небесах произнес: «Дерьмо, я промахнулся!»

Нет ничего плохого в этих словах, даже Бог пользуется ими. Я не знаю насчет ваших святых, я знаю только про Бога, а кого волнуют ваши святые? Давид, ты англичанин или кто-то другой?

Судья: «Вас обвиняют в том, что вы занимались любовью с трупом в пустыне».

Пьяница: «Кто я, мистер судья?»

Судья: «Да, вы!»

Пьяница: «Но эта женщина, ик, эта женщина, ик, эта женщина, разве она была мертвая?»

Судья: «вы что, пытаетесь сказать мне, что не знали об этом?»

Пьяница: «Клянусь Богом, судья, ваша честь, сер, я, ик, не знал. Я думал... она была англичанкой!»

Ты говоришь: «Святой человек никогда не должен говорить таких матерных слов, как трахаться, или дерьмо».

Тогда после меня тебе придется изменить определение святого человека.

Один индус, наш друг, написал, его зовут Курешу, он говорит:

«Ошо, то, что вы говорите между шутками, это прекрасно, религиозно, духовно, но шутки подрывают ваш авторитет в глазах общественности. В конце концов, какова цель всех этих шуток?»

Курешу, именно в этом и заключается цель: разрушить образ! Мне бы не хотелось быть известным как святой. Именно в этом и заключается цель. И меня совершенно не волнует, что другие думают обо мне, я не политик. Только политики волнуются об этом, они постоянно думают об этом, о том, что другие думают о них, потому что они зависят от других, от голосов других людей. Я же не завишу ни от чьего голоса, ни т чьего мнения. Я просто такой как есть. Почему меня должно волновать это?

Само беспокойство об имидже эгоистично, но ваши святые беспокоятся об этом, я знаю это. Я знал всех ваших святых: индуистов, мусульман, христиан, сикхов, джайнов, буддистов. Я сталкивался со всеми вашими так называемыми святыми. Они намного более политичные, чем ваши политики, потому что сама эта мысль о том, что другие думают о вас, сама мысль о том, как сохранить уважение в обществе, полна политики. Это есть ни что иное, как эго.