Алмаз Мандукья

Первое, что нужно сделать, для того, чтобы создать блаженство вокруг, это самому быть блаженным. Вы сами должны быть полны благоухания. Вы должны танцевать, петь, праздновать краски. И тогда из чистой радости, вырастает сострадание. Я не могу назвать это служением. Не могу назвать это долгом. Я зову это любовью. И после этого, вы больше не обязываете никого, вы просто истекаете радостью. И тогда вы просто подобны облаку, полному дождевой водой. Оно должно изливаться. После этого вы подобны лотосу, полному благоуханием. Он должен делиться своим благоуханием с ветрами. Он не обязывает ветер, точно также, как облака не обязывают землю. На самом деле, облако чувствует благодарность земле, потому что она позволяет ей сбросить свой вес. Лотос чувствует благодарность ветру, он чувствует, что должен ему, потому что ветер позволяет ему выпустить наружу его великолепие. Он безгранично благодарен ветру. Здесь вопроса о служении не возникает, нет вопроса о том, чтобы помогать другим. Это естественное последствие блаженства.

Оскар Манн, тебе нужно учитывать лишь одно глубоко. Блажен ли ты? Празднуешь ли ты? Облако ли ты, которое хочет излиться дождем. Если нет, забудь о том, чтобы помогать другим, не пытайся вылечить братьев от болезней. Ты еще сильнее заставишь их зацикливаться, им придется нести тебя. И конечно, быть слугой общества, великим социальным деятелем, это твое прирожденное право сидеть в головах людей. Они должны поклоняться тебе: ты такой великий, твоя работа - великая. Они должны чувствовать твое величие, твое превосходство, твое сострадание. Но все это дерьмо. До тех пор, пока ты не будешь в блаженстве, ты не сможешь помочь другим.

Свеча, которая не зажжена, не может помочь другим, не зажженным свечам. И чудо таково: когда пламя передается от горящей свечи к не горящей, горящая свеча при этом ничего не теряет. И от одной горящей свечи можно зажечь миллионы не горящих свечей. И се равно горящая свеча ничего не теряет. Другие приобретают, но вы ничего не теряете. На самом деле, происходит даже противоположное. Чем больше вы даете, тем больше у вас остается. И когда вы готовы отдать все, вам доступны все радости мира. Когда вы готовы отдать полностью, вы открываетесь ко всей божьей благодати. Вы становитесь средой. Но потом не возникает мысли о служении, о долге, таково вопроса не возникает.

Поэтому не нужно думать о синтезе. Вы блаженны, и благодаря этому блаженству, сострадание следует за этим как тень. Вы даже не осознаете о том, что за вами следует эта тень, она не шумит, ее поступь не слышна. Она просто следует за вами. Бесшумно, даже не шепчет. Она следует за медитирующим.

Гаутама Будда определяет медитацию как источник сострадания. Он говорит: «До тех пор, пока вы не станете медитировать, вы не можете быть сострадательными». Сострадание - это прекрасное слово. Это преобразованная страсть. Это страсть, которая проходит через алхимию медитации. Это та же самая энергия, которая была в ваших страстях, и теперь она проходит через алхимию медитации, тишины, осознания. Она освобождена от всей грязи, от всего чуждого, становится все чище и чище. Когда ваша медитация достигает своей вершины, вся ваша энергия становится истечением любви. Это сострадание.

Поэтому вопроса о синтезе не возникает. Вы либо блаженны, либо нет. Если вы блаженны, течет сострадание. Если вы не блаженны, все, что вы делаете, это просто бегство от вашего собственного несчастья.

Ты говоришь:

«Ошо, я другой работник в сфере благотворительной деятельности, вчера в уже ответили на вопрос моего коллеги, причем сделали это очень красиво. Для меня все еще остается один вопрос».

Ум продолжает создавать трудности. Когда я ответил на этот вопрос, Оскар Манн, ты внезапно обнаружишь, что у тебя есть еще другие вопросы. Ум всегда порождает вопросы, но он не способен находить ответы. Ум не имеет ответов, он имеет только вопросы. Медитация имеет только ответы, но в ней нет вопросов. Это состояние не ума.

Я могу ответить на твои вопросы, но не думай, что ты получишь эти ответы. Ты просто получишь еще новые вопросы.

В Нью Йорке автобус стоял на остановке. Водитель сообщил пассажирам, что он тронется с места только после того, как все негры перейдут в конец автобуса, а белые перейдут в начало.

«Послушай, приятель, - сказал ему один из негров, - прекрати эту дискриминацию. Ты ведь знаешь, что нас защищает администрация Картера!»

Как раз в это мгновение президент проехал мимо автобуса в своей машине. Один из негров замахал ему рукой и рассказал эту историю.

«Я не понимаю о чем речь, - ответил им Картер, - у меня в администрации нет ни белых, ни черных. В Соединенных Штатах, на самом деле, мы все зеленые (это цвет, которым он пользовался на выборах).

Все зааплодировали президенту, и он уехал.