Алмаз раджи

Этот молодой офицер был любимцем принца, а его отвага порой граничила с безрассудством. Он с удовольствием выслушивал приказ и, не мешкая, приступал к подготовке. Долгая практика и богатый жизненный опыт научили его превосходно маскироваться и переодеваться; к любой избранной им роли, независимо от положения, характера и национальности лица, которое он намеревался изобразить, полковник умел приспособить не только лицо и манеры, но и голос, и даже образ мыслей. Британской полиции ничего не было известно об этих приключениях; поразительная смелость принца, а равно изобретательность и рыцарственная преданность его шталмейстера не раз выводили эту пару из самых опасных и двусмысленных положений, а доверие, которое они питали друг к другу, с каждым годом все возрастало.

Одним мартовским вечером сильный дождь пополам со снегом загнал их обоих в крохотный кабачок – устричную таверну неподалеку от Лестер-сквер. Полковник Джеральдин был одет и загримирован репортером, находящимся в стесненных обстоятельствах, а принц, по обыкновению, изменил свой облик накладными бакенбардами и парой косматых бровей. Это придавало ему вид человека, испытавшего многие превратности судьбы, и делало совершенно неузнаваемым. В таком обличье принц со своим шталмейстером спокойно сидели в устричном заведении, потягивая бренди с содовой.

Таверна была полна посетителей обоих полов, многие из них заговаривали с нашими искателями приключений, но, не находя эту пару заслуживающей внимания, вскоре оставляли их в покое. Это были самые обычные обитатели лондонского дна, и принц уже начал было позевывать и тяготиться таким времяпровождением, как вдруг дверь распахнулась и в зал вступил молодой человек, сопровождаемый двумя слугами. В руках каждого из слуг было по блюду маленьких круглых сливочных пирожных, прикрытых салфеткой, которая была тотчас сдернута и отброшена. Молодой человек принялся обходить всех присутствующих и с преувеличенной любезностью угощать их пирожными. Иногда это угощение со смехом принималось, а порой от него решительно и даже грубо отказывались. В этом случае молодой человек съедал пирожное сам, отпуская при этом какую-нибудь шутливую реплику.

Наконец он приблизился к принцу Флоризелю.

– Сэр, – проговорил он, низко кланяясь и держа в руке пирожное, – не окажете ли вы любезность совершенно незнакомому вам человеку? За качество этого пирожного я ручаюсь, ибо за последние пару часов я сам проглотил их ровно двадцать семь штук.

– Я имею обыкновение, – ответил принц, – обращать внимание не столько на предлагаемое, сколько на чувство, с которым мне предлагают угощение.

– Чувство, сэр, – снова поклонившись, отвечал молодой человек, – совершенно издевательское.

– Издевательское? – повторил Флоризель. – Над кем же вы намерены издеваться?

– Я пришел сюда не для того, чтобы объяснять свои философские взгляды, – ответил молодой человек, – а для того, чтобы раздать пирожные. Если я скажу, что совершенно искренне включаю себя в число тех, над кем издеваюсь и насмехаюсь, то надеюсь, вы сочтете себя удовлетворенным. Если же нет, вы принудите меня съесть двадцать восьмое и двадцать девятое пирожное, а эти гастрономические подвиги, право, мне уже поднадоели.

– Я весьма тронут, – сказал принц, – и мне очень хочется избавить вас от этого усилия, но сделаю я это только при одном условии. Если я и мой друг съедим ваши пирожные, чей вид, признаться, не вызывает у нас аппетита, то в виде вознаграждения вы отужинаете с нами.

Молодой человек задумался.

– У меня на руках еще несколько дюжин пирожных, – сказал он наконец, – и мне необходимо обойти еще несколько таверн, чтобы разделаться со своим главным делом. На это уйдет немало времени, и если вы, господа, голодны…

Принц прервал его учтивым жестом.

– Мы с моим другом последуем за вами, – сказал он, – так как мы чрезвычайно заинтересованы столь приятным способом проводить вечера. А теперь, когда мы обсудили предварительные условия, позвольте мне скрепить наш договор.

И принц с самым довольным видом проглотил пирожное.

– Превосходное, – похвалил он усилия кондитера.

– Я вижу, вы знаток, – ответил на это молодой человек.

Полковник Джеральдин также отдал должное пирожному, и поскольку в этом кабачке все посетители либо приняли, либо отвергли угощение, молодой человек со сливочными пирожными направился в другой. Слуги, по-видимому, давно смирившиеся со столь нелепым занятием, последовали за ним, а принц и его шталмейстер замыкали шествие, держа друг друга под руки и улыбаясь. В том же порядке эта компания посетила еще две таверны, и в каждой повторилась та же сцена: кто отказывался, кто принимал странное угощение, и молодой человек неукоснительно съедал все то, от чего отказывались другие.

Выйдя из третьей таверны, молодой человек пересчитал свои оставшиеся запасы. Осталось девять пирожных: три на одном блюде и шесть на другом.