Алмаз «Шах»

Соискатель ворвался в мониторную, как мамонт. На бледном лице расплывались кирпичного цвета пятна. Волосы торчали пучками, глаза метали голубые молнии.

- Полигон не корректен, - грохотал он. - Полигон нельзя пройти! Это нечестно…

- Ну-ну, сынок, - сказал Устад-Галим. - Не будь категоричным.

- Я шел как бог! - не стихал Ральф. - В лапшу искрошил аждаху! Появление змеек - жульнический прием!

- У тебя замедленная реакция, - решительно оборвал Камалов. - Взгляни, как идут остальные.

8

Птенец жалобно кричал, глядя на подползающую змею. Сайф ал-Мулюк метнул бочонок в разверстую пасть, выхватил саблю и, перемахнув через птенца, оказался перед аждахой. Засверкал клинок. Каждый удар рассекал змею, но отсеченные части превращались в маленьких змеек, которые набрасывались на царевича. Они кусали его, обвивали руки и ноги. Сайф ал-Мулюк изнемогал. И тут на помощь пришел птенец. Точными ударами широкого клюва он убивал змеек. Вскоре мерзкие твари были уничтожены.

Царевич сел, устало вытер лоб. Птенец ластился к нему, трепыхал неоперенными крылышками, радостно верещал…

Гроза, которая собиралась весь день, наконец разразилась. Потемнело, загрохотал гром. Косые струи ливня соединили небо и землю. Царевич устроил из плаща навес. Прижавшись к птенцу, он слушал монотонный шум дождя и дремал. Разбудили его громовой клекот и резкий порыв ветра.

Сайф ал-Мулюк вскочил, не понимая, где находится. Перед ним, как продолжение кошмарного сна, сидела громадная птица с длинной голой шеей и устрашающим клювом. Даже отчаянный храбрец дрогнул бы при виде птицы рухх, способной унести в когтях молодого слона. Юноша закрыл лицо руками.

Рухх ласково проговорила:

- Не бойся, о обладатель перстня Искандара!

Царевич мельком глянул на перстень с голубым камнем.

- Раз в десять лет, - продолжала птица рухх, -я высиживаю птенца, но не могу уберечь. Ты уничтожил аждаху! Скажи любое желание - все получишь в избытке.

- Я не ищу богатства, - покачал головой царевич.

- Чего же ты хочешь?

Сайф ал-Мулюк, загораясь надеждой, развернул вытканный портрет. Рухх посмотрела и сокрушенно вздохнула.

- Знай, о обладатель перстня Искандера, что на шелке выткано изображение царевны-пери.

- Отнеси меня к ней! - воскликнул юноша. Тут он вспомнил о клятве уничтожить дива. - Но прежде…

- Много лет девушка томится в колодце злобного дива. Даже отец бессилен освободить ее.

- Тогда отнеси меня к колодцу!

- Знаешь ли ты, что див обитает посреди пустыни? Знаешь ли ты, что дна колодца можно достичь только мертвым?

- Все равно! Жизнью птенца заклинаю: укажи вход в колодец.

- Хорошо, я выполню твое желание.

Сайф ал-Мулюк погладил на прощание птенца, подобрал бочонок с водой и по вытянутому крылу птицы взобрался на высокую спину.

- Держись крепче! - крикнула рухх.

Развернув крылья, она бросилась с обрыва. Ударил встречный ветер. Зеленый остров покосился, отпрянул и, быстро уменьшившись, пропал. Под ними голубело море.

В безоблачном небе сияло солнце, тугой ветер высушил халат и плащ. Каждый взмах могучих крыльев приближал царевича к желанной цели. Вот в дымке обозначился неведомый берег. Вот он приблизился и расширился, опоясанный белой полосой прибоя… Теперь они летели над желто-серыми песками. Воздух стал сухим и знойным. Он, словно наждак, обдирал гортань.

Сайф ал-Мулюк все чаще прикладывался к бочонку, смачивал конец чалмы и обтирался. Но это не помогало. Губы потрескались и запеклись. Перед глазами прыгали огненные кольца. Юноша глубже зарылся в перья птицы и услышал гулкие удары сердца. Стал считать их, чтобы сократить время полета.

Когда счет перевалил третью тысячу, чья-то незримая рука сжала внутренности Сайф ал-Мулюка. Сдерживая тошноту, он выбрался из перьев. Круглый обруч горизонта, до сей поры лежавший ровно, круто наклонился. Сердце юноши ухнуло вниз. Он изо всех сил вцепился в штурвал и потянул на себя. Птерокар, воя и содрогаясь, вышел из пике. Царевич перевел дыхание: еще немного, и он врезался бы в барханы. Его продолжало мутить. В ушах кололо, будто туда вбивали клинья. Сайф ал-Мулюк судорожно сглотнул, и боль прошла. Он снова услышал ровный шелест мотора…

9

- Все, - вздохнул Устад-Галим, увидев четыре желтых огня над крайним монитором. - Пора возвращать Кумара.

- Почему? - возразил Изабелла. - По-моему, он идет сносно. Мелкие ошибки…

- Несколько мелких ошибок составляют грубую.

- Я отметил только слабость вестибулярного аппарата. Ну и подмену птицы рухх птерокаром.

- Да, гибкости ему недостает. Он не вписался в игру, нарушил правила. Но не это главное.

- А что?

- Кумар излишне предусмотрителен. Он пытается учесть все факторы, рассчитывает действия на много ходов вперед. В результате возникают мелкие напряжения, которые разрывают ткань пси-поля. Расчет противопоказан нашей профессии. Мы работаем в условиях, которые непредсказуемо изменяются. Проблемы возникают внезапно и требуют немедленного решения…

Мы должны быть гибкими. Должны мгновенно приспосабливаться к обстоятельствам!

- Полигон слишком сложный, - хмуро обронил Ральф.

- Цветы учения горьки…

- И где вы разыскали сказку для программы?