Алмаз сознания

Двигался, продвигался я в своём духовном поиске на ощупь, впотьмах, как казалось самостоятельно, и не видел никакого риска и опасности, как не знает о тёмной, вредоносной изнанке жизни несмышлёный малыш. Даже, когда он и уколется, порежется, обожжётся, даже тогда он не понимает за что и почему, а только жалко, обиженно и громко плачет: бу-бо, очень больно!.. Глупость и незнание от много спасают, но в любой миг на петлистой и скользкой своей дороженьке мог я поскользнуться, упасть-пропасть, сгинуть совсем, если б за мной любовно, внимательно не присматривал Некто. Ах, как я был слеп и не видел дальше своего носа!..

И вот однажды в разгар моей страсти по Иванову и йоге, почти в самом начале моего поиска явил мне себя чудный Странник!..

Была зима, и лихо буйствовал, кружил вдоль улицы холодный ветер. Шуршал снег. Чудо русского снега, белизны, чистоты просветляло сознание. Холод подталкивал к радостному движению. Я дышал холодным ветром, здесь в Москве, в центре России. Близился Новый год, и всё вокруг было пропитано настроением перемены, надежды на лучшее, нежданных подарков. Как в детстве: запах свежей ёлки, вкусные конфеты, игрушки…

Я замёрз и двигался к метро. Но почему-то задержался возле газетного киоска. Кружился, заворачивался белый вихрь, обвивал меня воздушной плотью. А подле киоска стоял бесплотный, невидимый человек — мой будущий помощник, Странник. Русский человек… Босой, холщовая рубаха поверх таких же штанов, одетый по-летнему, без шапки. Волос длинный, тёмный с проседью. И та самая исконно русская борода лопатой… В глазах и фигуре — тоска, тихая печаль, любовность, мягкость, всезнание, понимание, благосклонность, мудрость… И легкокрылая свобода! Непривязанность к мирскому, бренному и Свобода шагать по широким и узким ухабистым русским дорогам и лесным тропам. По полям и лесам. Изредка в город. Шагать по дорогам зимой, летом, осенью и весной! И никогда не бывает холодно Страннику, потому что молитва греет… А как с ней радостно шагать по Руси с Христом в сердце!..

Разве мог я тогда этого русского Старца приметить? — Но он, как вижу сейчас, там, у того киоска стоял… Впоследствие передо мной появлялся и исчезал. Странник — босяк, голодранец, бедняк, нищета, бомж. Если угодно — русский вариант нищенствующего, оборванного суфия. Но не юродивый, а одним словом — Странник…

«Надо купить вон ту небольшую книжку», — услышал я свою мысль. Но эта мысль была не моя, а внушённая мне Странником. Книжку купил. Она называлась «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу». — Самая первая моя книга по христианской мистике.

Христианство в то время не привлекало, православие отталкивало, а богословие я не знал.

Очень странной и нравоучительно-скучной стороной повёрнуто к духовному искателю это духовное учение. И если б только это…

Какой-то томительной, изнуряюще-мученической, нудной, затяжной и страдальческой стороной повёрнуто к человеку учение Христа. И ни тебе удивительных способностей, ни отменного здоровья, ни Силы, ни энергии, ни открытия Тайн, ни ещё всего того, чего дают и обещают другие пути, а только — крест, плач по своему греху, слёзы, стенания, горестные взывания, унижения, греховодность… — Непривлекательно! Неинтересно! Надоело, приелось… Да и сам Христос представляется в самую первую очередь символом страданий, распятым на кресте, а не воскресшим и преображённым. Ну, а после него вся эта цепь христианских последователей — страдальцев, страстотерпцев, мучеников и великомучеников… Кто станет этому подражать? Кто добровольно захочет следовать путём Христа? — Нет, претит это человеческому уму, отвращает…

О, моя сказочная, далёкая Индия, Мексика, Америка, спускающая духовные откровения! О, заграничные всенаделяющие чудесные потоки!

Тем не менее, встреча со Странником произошла, и тайные свидания с ним со временем станут всё чаще. В санаторном, московском номере, — был в отпуске — я и открыл впервые книгу о Страннике «Откровенные рассказы…» Заструилась, потекла, обнаружилась та странная энергия. Почувствовал нечто. Пробило смутно что-то в сердце. Приятно потеплело, стало оттаивать… Погрузился в чтение, в книгу о Страннике и купался в усладе… Что это такое со мной? Что случилось, что сделалось?

Дальше — больше. Заимел желание в практике. Стал сосредотачиваться в своём сердце, и вдруг почувствовал тихий нежный отзыв, отклик! — Хорошо-то как! безо всякой причины — умильно, весело.

Страсти обуяли меня.

— Не спеши, — шептал мне Странник. Куда там! Быстрее моя природа человеческая захватывать, набирать побольше, подольше, помногу.

Не увернулся, поддался блаженный Поток, — потёк на меня. И тут меня вовсе смело, унесло сознание — поехала «крыша». В несколько дней в христианство обратился! Точка сознания двинулась… О всяких йогах и эзотерике напрочь позабыл.