Алмаз Светлых

Я достал айтел, чтобы быстро глянуть, что там, и одновременно — не выпускать из поля зрения эльфиек. Кажется, личность госпожи Авейон под большим вопросом… А ещё мне не нравится та, что стоит за диваном: а точнее, не нравится её правая рука, опущенная вниз. Ладно, Лиам на подстраховке, если что.

Сообщение было от Миенфильда: «СРОЧНО. АНДАРХЕЙН ИСКЛЮЧЁН ИЗ РАССЫЛКИ».

Что?!

Дальнейшие события, опять — таки, происходили гораздо быстрее, чем я их описываю. Эльфийка в бордовом платье слегка переместилась, и я увидел татуировку на правом плече: геккон, который менял цвет в соответствии с углом падения света, с зелёного — на светло — голубой, с красными и золотистыми брызгами. Создавалось ощущение, что по плечу двигается живая ящерица. Mаdfаll. Ящерица!

Моя рука уже начала рефлекторное движение за полу пиджака, а тело — поворот к Андархейну, в стойку для стрельбы, но…

… в правой руке эльфийки, той, что стояла за диваном, миледи Тэлфрин, что-то блеснуло… Зашибись. Короткий болезненный укол в шею, сладкое растворение сознания, мгновенная слабость и следом — моё падение на пол.

Последнее, что я услышал, были слова, произнесённые эльфийкой с татуировкой ящерицы на плече:

— Dеа-оíchе, dаthúil[114].

* * *

Мне привиделся какой — то нелепый сон. Большой полутёмный зал с настенной росписью, ряды чёрно — серых каменных плит на постаментах. Какие — то Тёмные эльфийки, пересмеивающиеся вполголоса, неторопливо укладывающие на эти каменные плиты… бездыханные тела обнажённых женщин. Отвратительный разговор о технике работы ритуальным ножом, рассчитанной на то, чтобы кровопотеря была максимальной при жизни жертвы… Шелест ткани… Тишина.

Сознание и зрение возвращалось медленно, как будто отпуская из какой — то странной дымки, напоминающей глубокое похмелье: кружится голова, звенит в ушах, да ещё и мутит в придачу. Результат воздействия наркозного средства или мощного транквилизатора — и не самого лучшего, а из тех, что проще и дешевле. Координация движений нарушена, мышцы превратились в кисель и не хотят слушаться вообще. Лежу я на чём — то твёрдом и холодном, на каменном полу, скорее всего.

Но это, как говорится, полбеды. Главные неприятности состояли в другом: во-первых, я облажался в салоне, торгующим дамскими трусиками. Во-вторых, я попытался встать и понял — не могу, потом услышал характерный звон, указывающий на то, что руки скованы за спиной, а цепь от наручников крепится к стене. Цепь такая короткая, что принять вертикальное положение не получится, только сесть.

С обычными наручниками, предназначенными для человека, я бы справился шутя, как с картонными. Эти же были рассчитаны на то, чтобы удержать взрослого эльфа, наделённого достаточной физической силой. Я не мог их увидеть, но точно знал, как они выглядят: ширина в четыре моих пальца, мощный запирающий механизм и, судя по особой «играющей» плотности прилегания к коже, браслеты усилены наномеханикой. Я попытался сесть вполоборота и, рискуя свернуть себе шею, осмотреть стену. Да, крепление цепи к стене также очень надёжное: при всём желании, я не смог бы вырвать эту толстую металлическую пластину с кучей болтов, без полезной штуки вроде ломика.

Не выйдет освободиться без дополнительных технических приспособлений или ключа, и что-то мне подсказывало, вряд ли я его получу в ближайшее время. Сколько же я был без сознания? Часов на руке точно нет, айтела тоже, но даже если бы они были, я бы не мог дотянуться до гаджетов. К счастью, мой айтел никто не сможет открыть — там сложный графический ключ. Если Эрик отправлял сообщения — они уже уничтожены, прочесть не удастся…

Сухость во рту и умеренное чувство жажды — последствия действия препарата, и к тому же, я не пил никакой жидкости часов так с трёх дня… По этой же причине сигналы от мочевого пузыря весьма умеренные… Могли ли меня далеко увезти от салона белья? Где я вообще нахожусь?

Присмотревшись в полумраке, я понимаю, что передо мной какой — то большой зал, с серыми каменными стенами и низким потолком. Минимальный источник света — точечные фонарики по углам помещения. Лёгкий запах каменной сырости присутствует — значит, я где-то под землёй. Первая приметная деталь зала — роспись на стенах, изображающая богиню Ллос — Паучью Королеву. Кроме её свирепой физиономии, стены украшают сцены жертвоприношений, достаточно натуралистичные. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: я в тайном святилище полностью запрещённого культа. Вторая деталь — ряды каменных плит на возвышениях, и на плитах — нечто, напоминающее груды белой материи…

Моё недавнее видение не было сном!

Зрение вернулось полностью, и я почувствовал холодок между лопаток. Это не груды материи. Под белыми простынями явно угадывались очертания обнажённых женских тел. Сколько их здесь?! Первый ряд футах в сорока от меня, я насчитал пять рядов… Наверное, пятьдесят, те самые пятьдесят — по количеству плит из эшфордского мрамора. Никакого движения. Мертвы?! Я прислушался. Дышат — пусть тихонько, но дышат. Это не естественный сон, а глубокий наркоз.