Алмаз темной крови. Песни Драконов

— Ты уже поверил. И довольно об этом. Повторяю — у тебя мало времени. Ар-Раби хороший проводник, пустыня любит его. Да и тебе пора вспомнить все, что ты умеешь… вот уж не думал, что придется тебя уговаривать. — И проводник опять опустил глаза. Хэлдар невольно проследил за его взглядом — прозрачная вода в темной глиняной кружке, все тот же песок на дне… вдруг среди белесых песчинок вспыхивает одна золотая искорка, потом еще одна, и еще… Хэлдар не успел их сосчитать, потому как спокойно искрам не сиделось и они метались в воде, выписывая петли и закручиваясь в спирали.

— Возьми. — Очнувшись, эльф вздрогнул и поднял глаза на собеседника. Тот положил перед ним небольшой сверток, укутанный в грубое полотно. — Возьми, посмотришь потом, когда выйдете из Шибальбы. Это карта Пустынных земель. От всех бед она вас, конечно, не избавит, но кое-что поможет обойти.

Эльф встал; он как-то очень ясно почувствовал, что разговор действительно закончен, и тянуть его не имеет смысла, а возможно, даже опасно. Он взял сверток, сдержанно поклонился и вернулся к своим спутникам.

— Ну что, он пойдет с нами? — нетерпеливо спросил Сыч.

— Нет, — покачал головой Хэлдар. — Не пойдет.

— Эээ… — разочарованно протянул орк. — А чего ради звал?

— Ради этого, — эльф спрятал сверток в сумку. — Он дал мне карту Пустынных земель.

— Уже неплохо, — покивал ар-Раби. — Ты все такой же скрытный, мастер эльф. На тебе лица не было, когда вы говорили… будто призрака увидел.

Эльф промолчал.

— Как бы то ни было, нам пора. Даю вам остаток этого дня на сборы, сегодня в ночь выходим. Лошади у меня свои, я их для каждого похода сам подбираю, так что озаботьтесь только припасами. Вернее, их оплатой. А то, вам волю дай, вы вина накупите и солений, — и ар-Раби хохотнул. — Пожалуй, я сам пойду с вами. Так оно вернее.

Когда несмело заблестели в небе первые звезды, Шибальба была уже далеко позади. Ехали молча, все распоряжения ар-Раби уже сделал, все наставления преподал. Он предупредил их, что передвигаться по пустыне можно только ночью, в предрассветные и сумеречные часы, а на вопрос Сыча, что же им останется делать днем, коротко ответил: «Умирать». Поначалу ар-Раби предложил сначала двигаться по нахоженным караванным тропам, но потом сам же от этого отказался.

— Мы потеряем слишком много времени. Я так понял, вам нужно в самое Сердце Зла — а все тропы кружат вокруг да около. Что нам хороводы водить, идем туда, куда нужно.

И решительно свернул вглубь каменистого плоскогорья, оставив тропу по левую руку. Они ехали на низкорослых лошадках, еще трех вели в поводу. Когда первая ночь в пустынных землях подошла к концу, и небо побледнело, будто ужасаясь предстоящему восходу солнца, ар-Раби остановил свой маленький караван и приказал готовить стоянку. Сыч и Арколь выкопали в сухой, звенящей земле яму глубиной около трети роста взрослого человека, достаточную для того, чтобы вместить всех четверых путников. Над этим странным укрытием, больше напоминающим могилу, ар-Раби и эльф соорудили навес — первый слой из белого полотна, закрепленный камнями, и второй, отделенный от первого небольшими деревянными стойками, сделанный из ткани, сплетенной из серебряных нитей; при свете занимающегося утра она выглядела как рыбья чешуя. Лошадям было позволено щипать колючие кустики, путники ели сухие медовые лепешки, вяленые фрукты, запивая их водой. Поев, ар-Раби напоил лошадей и дал каждой по пригоршне какой-то сухой травы, которой у него была целая сумка. После этого лошади опустились наземь и замерли, будто одурманенные, проводник накрыл их кусками полотна, прижав их края ткани камнями.

— Так им легче прожить день, — пояснил он. — Мы делаем то же самое. Эта трава вызывает что-то вроде временного оцепенения, замедляет дыхание, сердцебиение… говорят, это похоже на тихую смерть, но лучше уж так, чем в полном сознании тихо сходить с ума, лежа целый день и не смея даже пальцем пошевелить.

— И долго так может продолжаться? — брови Арколя изумленно поползли вверх.

— Лошади выдерживают меньше месяца, если не давать им отдыха в оазисах. Люди — больше двух.

— А идти нам? — не договорил эльф.

— Как повезет. Может, месяц, может больше. Меня больше беспокоит вода. Придется поискать…

— А если не проснешься? Я слышал о таких травах, они очень опасны! — молодой маг вертел в пальцах тонкий хрупкий стебелек, глядя на него как на ядовитую змею.

— Опасны, а как же. Но не более чем здешнее полуденное солнце. Если остаться и бодрствовать с ним один на один — тогда точно не проснешься. А травка эта оставляет хоть какую-то надежду… Ну, довольно разговоров. Уже слишком светло. Советую всем развязать пояса и выправить рубахи. Ложитесь и отдыхайте от трудов земных… — и ар-Раби усмехнулся.

Шаммахит проследил за тем, как они улеглись под навесом, сам еще раз прошел вокруг, посыпая землю заранее запасенной золой («Чтобы пауки не лезли», — пояснил он), и только потом сам забрался в укрытие. Действие дурмана не заставило себя ждать. Верхний слой навеса еще только начинал раскаляться, а все путники уже впали в тяжелое забытье.