Алмаз темной крови. Танцующая судьба

Подменить кольцо в момент передачи его ратману не составило ни малейшего труда фолькетовым пальцам, способным распутать лошадиную гриву, сбитую в устрашающий колтун обозленным домовым, не дернув ни единого волоска. Разговаривая с господином Бриком, он выглядел немного удрученным — так, в меру, но вполне довольным жизнью. Еще с неделю он тихо-мирно жил в своей развороченной пещере, а потом удрал на одном из кораблей, идущих в Пойолу.

* * *

Спустя две недели после заключения во всех отношениях дорогого стоящей сделки Сириан Мираваль вновь принимал у себя лорда Лотломиэль. Эльф повторил прежнюю просьбу четырех королей — на этот раз более настоятельно. Сириан клялся всем святым, что и слыхом не слыхивал о такой диковине, но сделает все возможное, чтобы найти ее… камень совсем недавно был в городе? скажите на милость, чего только не навезут в Эригон. Конечно, он лично поговорит с главой гильдии ювелиров… и со смотрителем складов… и с главой таможни… будьте спокойны, лорд, если камень все еще в городе — его найдут.

-.. и с поклоном подадут. Можешь спокойно уезжать отсюда, Хэлдар, ничего у нас не выйдет.

Хэлдар и Сыч сидели в общем зале одной из эригонских гостиниц. Орк приехал вЭригон после того, как узнал от одного из своих родичей о крупной партии золота, купленной ратманом в Тархине; этот самый родич самолично возглавлял охрану груза. Сыч, не теряя времени, подался в Эригон, откуда дал знать о себе Арколю, гостящему вместе с труппой в одном из замков на юге Одайна. Дети Лимпэнг-Танга два месяца прожили в Шаммахе, приходя в себя после тихого ветра и восстанавливая силы; Лорка в это время искал труппе новую танцовщицу. Место Амариллис заняла Муна, которой наскучил помпезный Арзахель и соблазнил дух странствий и приключений. Танцевала она не хуже Амариллис, но — по-другому; во всяком случае, Герана из свиты его величества Воды на выступлениях труппы более не замечали. Потихоньку все налаживалось; Муна не стремилась заменить или затмить свою бывшую подругу, поэтому ее приняли приветливо и дружелюбно; с помощью Веноны и Лиусс и Рецина окончательно поправились, Орсон снова с легкостью гнул подковы, близнецы-суртонцы придумали новый номер, что же касается Арколя, то он держал свои тревоги при себе и никому не докучал. Перед новой поездкой артисты навестили храм своего звонковолосого бога, заручившись его одобрением и приняв благословение. Все налаживалось… правда, писем от Амариллис больше не было.

— Камня в городе нет, — эльф, казалось, пропустил слова друга мимо ушей и разговаривал сам с собой. — в этом я уверен. Не понимаю… зачем он ратману? И где он его спрятал?

— У господина Мираваля большие возможности, — усмехнулся Сыч, — может, он возжелал еще больших?

— Все спорите? — к разговаривающим присоединился Арколь, с грохотом придвинув стул и усевшись рядом с ними. — Надоела мне эта невнятица. Чего вы с ним цацкаетесь? он же врет, как сивый мерин. В глаза не видел? а за что тогда подводу золота отдал? за новую мантию на рыбьем меху?!

— Не горячись, мэтр Арколь, — успокаивающе проговорил Сыч, — не стоит спешить. Как бы то ни было, сейчас камня в городе нет. И вообще, так сразу Сириан его не продаст, за какую угодно цену, сначала выждет, старый лис, принюхается… М-да… припозднились мы. Хэлдар, я так понимаю, в третий раз ваши короли просить не станут.

— Не станут. — эльф даже усмехнулся, представив лица королей, просящих в третий раз.

— Ну и хорошо. Сами разберемся, без эльфийских церемоний. Ты с нами?

Эльф отрицательно покачал головой.

— Нет.

— Ясно. И куда на этот раз?

— На Иста-Ксиа-Утль.

Оба собеседника уставились на эльфа — так, как будто он сказал, что побывал за Краем Света.

— До войны Безумного Солнца чтитланы поклонялись идолам и у одного из них — если только летописец не лжет — глаза были из черно-прозрачного камня, сверкающего подобно алмазу и способного порождать молнии.

— Ну и что? — возмутился Арколь. — Храмы чтитланов сравняли с землей более полувека назад! Не веришь мне, спроси у Лиусса. Там даже руин не осталось!

— Я знаю. Но остались жрецы.

Арколь открыл было рот, чтобы снова возразить, но, вспомнив, кем был Лиусс до бегства с Иста-Ксиа-Утль и призвания к детям Лимпэнг-Танга, закрыл его и закусил губы.

— И весьма вероятно, что они сохранили свои реликвии… не все. Но попытаться стоит. — эльф вздохнул, допил бывшее в бокале вино.

— Ясно… — орк кивком головы подозвал слугу. — Эй, у нас вино закончилось, а на столе хоть пляши. Давай-ка исправь это недоразумение, да поживее. Ну а ты, мэтр Арколь, куда намылился? зря, что ли, коня торговал?

— Домой, — и Арколь улыбнулся. — В Ирем. Засиделся я в бродячих подмастерьях, пора учиться… дальше. Замену я себе подыскал, переманил одного замкового шута; даровитый мальчик, далеко пойдет. А ты куда, Сыч?

— Тоже домой. Весна нынче затяжная, холодная, надо за пчелами присмотреть.

Все трое переглянулись, Сыч наполнил бокалы терпким арзахельским вином и сказал:

— Что ж… игра еще не закончена. И кому-то из нас придется ее доигрывать… пожелаем ему удачи. — и поднял бокал.