Алмаз темной крови. Танцующая судьба

— А вы уверены, что все мои сокровники так легко согласятся на ваше предложение? Сомневаюсь, чтобы кузнец с охотой отправился таскать горшки из-под умирающих, да еще и за здорово живешь… а солдаты так попросту пошлют меня прямиком в Арр-Мурра сесть задницей на источник ветра…

— А вы не сомневайтесь, Гвирр. Иначе будет проще простого подсказать нашим добрым, но уже малость утратившим ясность рассудка горожанам, кто виновен в этой напасти — конечно же, тот, кто сам от нее не страдает. Что за этим последует — я думаю, понятно… Так что в ваших же интересах собрать как можно больше сокровников. Чем лучше будет выполнена работа, тем больше вам — лично вам — заплатят. Извините за крайнюю некуртуазность выражений, но сейчас не время для тонких намеков. Я полагаю, годовое жалование в десятикратном размере… — и ратман вопросительно глянул на собеседников.

— И место моего первого помощника для вашего старшего сына, — добавил глава таможни.

— Моя гильдия заплатит вам за каждого смотрителя, присланного в наш квартал… — подал голос ювелир.

— Буду рад услужить вам, милостивые государи, — Гвирр поднялся и отвесил общий поклон, — Клянусь служить Эригону не зная сна и отдыха…

— Кто бы сомневался… — Сириан улыбнулся, но как-то совсем невесело. — Вы сами решите, как организовать своих сокровников, дабы соблюсти хоть какой-то порядок в городе; не знаю, сколько продержусь я сам, в прошлый раз меня хватило на месяц с небольшим (сидящий рядом по левую руку смотритель складов завистливо вздохнул: он тогда продержался не многим более недели, после чего домашним стоило немалого труда удерживать его в пределах родового особняка, откуда он рвался уйти на поиски жены и детей, якобы украденных и проданных в Шаммах; к счастью для этого семейства, экономка, царившая в доме, была дочерью орка…). Да, вот что еще: необходимо как можно быстрее оповестить горожан, что во время эпидемии — особенно в разгар дня — им лучше сидеть по домам и не высовывать носа на улицу, — ратман постучал по книге мэтра Аурело пальцем, — оказывается, тихий ветер не сразу одолевает каменные и деревянные преграды, и есть смысл прятаться от него, но вот на солнцепеке он действует в два раза сильнее!

— Я позабочусь об этом, — покивал головой городской судья.

— Мессир доктор, — и Сириан слегка склонил голову, обращаясь к главе всех врачевателей Эригона, немолодому, но все еще глянцево-черноволосому суртонцу Окка, — книга будет храниться в моем доме, вы же вольны приходить за ее мудростью хоть ночью. Немедленно распорядитесь перевести обе лечебницы на особый режим, будьте готовы уже завтра принять и хоть чему-нибудь обучить пополнение, и будьте поосторожнее с запасами лекарств, постарайтесь растянуть их месяца на два, раньше, сами понимаете, подвоза не будет.

— Мэтр Мираваль, — обратился к ратману Гвирр, — а какие будут распоряжения насчет продовольствия? В прошлый раз от голода тоже помирали.

— Если точнее, то от нежелания есть — как и жить вообще, но не от недостатка еды. Так что особых распоряжений не будет. В контадо еще месяц все будет идти своим чередом, м-да… Насильно кормить мы вас никого не обязываем. Следите, чтобы на улицах представления не устраивали, в полдень по домам сидели, чтобы в лечебницах трупы да горшки вовремя убирали, а в остальном… как пойдет, и с кем вы договоритесь. Ясно? Что ж, отлично. Благодарю за участие в общем деле, милостивые государи.

С этими словами Сириан поднялся с кресла, не глядя, подписал поданный писцом лист пергамента, на котором был запечатлен весь сегодняшний разговор, отвесил общий поклон и в сопровождении того же писца направился к выходу.

До полудня было еще далеко, тем не менее, ту сотню шагов, что отделяла ратушу от городской резиденции ратмана, Сириан преодолел чуть ли не бегом.

Выстроенный еще дедом Сириана из привозного белого с тонкими желтыми прожилками камня, особняк Миравалей был несомненным украшением Фонтанной площади. Три полных этажа, окна (самое большое, в парадной зале — витражное) с массивными ставнями благовонного шаммахитского кедра, лестница, помещенная в подобие башенки, наполовину выступающей из стены и выложенной глянцевыми плитками, крыша, похожая на чешую зеленого дракона, щедро позолоченный флюгер, парадная дверь, обитая медными полосами… А внутри — парадная зала, если не размерами, то богатством и изяществом убранства ничуть не уступавшая иным герцогским резиденциям, отдельные комнаты, предназначенные для чад и домочадцев Сириана (комнаты! а не клетушки, отделенные друг от друга лишь деревянными перегородками или коврами, как это могло быть у того же герцога), библиотека, огромная кухня с вертелами, очагами, массивными шкафами с парадной и обычной посудой, холодные и благоустроенные погреба, гостевые комнаты, парадные спальни с такими кроватями, что не стыдно предложить и королю в день (вернее, в ночь) его свадьбы, в мансарде и в небольшом пристрое — помещения для прислуги. Словом, богатый, добропорядочный и влиятельный дом.