Алмаз Тёмных (СИ)

— Вот. — Я бросила контейнер на пол. — Та самая грёбанная копия, которую лепили четыре года. Других внутри нет.

— Значит, и Лоис больше нет. — Сказал Креван с таким безразличием на лице, что я возненавидела его ещё больше.

— Я знаю, что её нет. И я знаю, кто виновен в этом.

Сигарный дым плавал вокруг шапки соломенных волос Бойла.

— А кто ж у нас виновен — то? Ты, куколка, и больше никто. Вокруг тебя вечно кто — то подыхает, Пэнти. То твои родители, то девки из борделя, то программист — переросток, который много хочет знать, то пожилая тётка — весьма полезная в своё время, пока не привязалась к тебе.

оречь, казалось, заполнила всё моё сердце. И Райли тоже убрали, значит… Я приношу несчастье?.. Хорошо. Пуст так. Тогда последним, кому я его принесу, будет сам Креван. Лишние красивые слова тут ни к чему.

Траектория броска ножа была безупречной, но Бойл ждал этого броска. Его встречное движение с одновременным прикрытием горла согнутым локтем, скин вонзается в предплечье. Я молниеносно наклоняюсь за вторым скином, но получаю болезненный удар в правое плечо и лечу спиной в ближайший угол, откуда Бойл выволакивает меня за волосы.

— Размочила свою щёлку для остроухого, да?.. А какой притворялась скромницей…

Я изворачиваюсь и бью основанием ладони Бойлу снизу в подбородок, так, что его зубы хрустнули, но правое плечо, ноющее от боли, меня подводит, удар не в полную силу… Господин Смит бы не сплоховал — его удар сломал бы Бойлу шею. Всё, чего я добилась — это брань в мой адрес и второй бросок в угол. Чувствую во рту привкус крови, но я так просто не сдамся. Снова тянусь за ножом, и вдруг — распахивается дверь, и я вижу знакомого мне блондина в сопровождении трёх полицейских. Все в форме, как порядочные…

Взгляд блондина обращён на контейнер. Кажется, он сразу всё понял и сделал выводы.

— осподин Бойл, уймитесь и не сотрясайте впустую воздух. Мисс Мун, выньте и положите на пол нож. Встаньте лицом к стене. Вы арестованы.

А потом было десять дней быстрого предварительного следствия, где даже мой адвокат — рахитичный юноша в имитации дорогого костюма, — не собирался делать вид, что как — то сможет изменить мою судьбу к лучшему. Они закроют меня до следующего подходящего дела — не приходилось сомневаться.

Вот почему я теперь куковала в одиночной камере в следственном изоляторе и была так бесцеремонно разбужена седым псевдо — Сантой.

— Что ты копаешься, как примадонна в гримёрке? — Раздражённо буркнул Перси, что было совершенно не в его характере.

Что ж, всякое бывает. Небось, из — за ночного дежурства…

— Руки!

Ну, точно переводят в камеру в здании суда, раз пришлось надевать «браслеты».

— Ты хочешь сводить девушку в кино, на ночной сеанс, Перси? Прокатимся?

— Прокатимся, Мун. Только не в кино.

Мне забирать нечего, кроме самой себя. Я проверила — самая ценная вещь, световое панно — в кармашке куртки. Зарядки в нём хватит года на три.

Перси взял меня за предплечье и повёл по коридору, будучи явно в скверном расположении духа. Не менее в скверном расположении духа он находился, когда чуть не придавил мне ногу дверцей полицейской машины во внутреннем дворе управления.

— Всё в порядке, Перси? — Спросила я, поскольку на деда уже было жалко смотреть.

Охранник не ответил. В конце концов, это не моё дело и, скорее всего, я больше его не увижу.

Формальности с выездом закончены, и можно попытаться подышать воздухом свободы — если, конечно, можно назвать таковым жалкую струйку, врывающуюся в салон полицейской машины, несущейся по ночным улицам Дублина. Странно, но, — мы ехали слишком долго и не в нужную сторону, потому что здание ородского суда находится неподалёку — пешком десять минут, не то, что на машине. Не успела я высказать свои сомнения вслух, как Перси резко затормозил, и я пребольно ткнулась лбом в металлическую сетку, отделяющую задние сиденья от передних. Мы проехали два квартала и остановились в тихом переулке, где по причине позднего часа уже давно были закрыты все пабы и кафешки, и не горели огни ни в одной из витрин.

— Что мы тут делаем, Перси?

— Ждём. Мы приехали чуть раньше.

— Чем кто?

— Кто надо, Мун. Хочешь покурить?

— Не курю! — Бросила я с видом оскорблённого достоинства, а между тем, холодок недоброго предчувствия уже забрался ко мне под одежду.

Охранник кашлянул, как будто стараясь скрыть неловкость.

— Мир принадлежит им… Ничего личного, девочка. Я не знаю, чем ты им насолила, но твои документы начальство изъяло из картотеки ещё два дня назад. Тебя нет. Тебя уже нет.

— Что?!

Мягкий шорох дорогущих автомобильных шин ворвался в тишину переулка похоронным маршем, а затем стих. В ста футах от полицейской машины остановилась тонированная «Валькирия». На таких тачках ездят только Тёмные, и возьмём более точно — так выглядят машины службы охраны Эрика.

— Перси… — мой голос сорвался на хрип, — что происходит?..

— Скорее всего, за твою голову отвалили кучу денег. Я всего — то должен был привести тебя на место, Пэнти Мун. Боюсь, для тебя это билет в один конец — никто не просил ключи от наручников. Значит, никто не собирается их снимать. Прости.